Заявление Председателя Банка России Эльвиры Набиуллиной по итогам заседания Совета директоров 23 марта 2018 года
Сегодня Совет директоров Банка России снизил ключевую ставку на 25 б.п., до 7,25% годовых.
Уровень ключевой ставки постепенно приближается к тому диапазону, который мы обозначали как нейтральный. То есть такой, где денежно-кредитная политика не способствует ни снижению, ни ускорению инфляции относительно целевого уровня. Напомню, что сейчас мы его оцениваем в
Отмечу еще один момент. Раньше, когда мы говорили о нейтральной ставке, мы полагали, что ставки денежного рынка будут находиться очень близко к ключевой. Сейчас банковский сектор адаптируется к существенному росту профицита ликвидности, и ставки денежного рынка, хотя и находятся в границах процентного коридора, но ниже ключевой ставки, что отчасти влияет на денежно-кредитные условия. Такая ситуация может сохраниться еще некоторое время. И мы это учитываем, принимая решение по ключевой ставке. Мы также будем стремиться приблизить ставки денежного рынка к ключевой, применяя только те меры, которые не ограничивают развитие денежного рынка.
Теперь я подробнее расскажу о нашем видении текущей ситуации и прогноза. На что мы опирались, когда принимали сегодняшнее решение.
Во-первых, выход инфляции на исторически низкие уровни приобретает системный характер. Это подтверждается анализом ценовой динамики по различным товарным группам и регионам.
Цены большей части потребительских товаров и услуг уже растут темпами ниже 4% в годовом выражении. В декабре их было около двух третей, в феврале — уже примерно три четверти. Что касается регионального разреза, то в феврале инфляция не превышала 4% во всех субъектах Федерации, кроме одного.
Во-вторых, мы несколько переосмыслили характер факторов, которые влияют на динамику инфляции. Ранее мы относили тенденции на продовольственном рынке в основном на счет временных факторов, в первую очередь погодных условий. Сдержанный рост цен на продукты питания сохраняется заметно более продолжительное время, чем мы ожидали. По нашей оценке, это является результатом инвестиций в сельское хозяйство, которые повысили его производственный потенциал. Конечно, мы учитываем, что цены на продовольствие останутся более волатильными, чем на другие группы товаров. Но внедрение новых технологий в сельском хозяйстве снижает зависимость объема урожая, а значит, и динамики цен от погодных условий. А это уже структурное изменение, которое будет иметь продолжительный эффект.
Аналогично бюджетное правило существенно снизило влияние колебаний нефтяного рынка на экономические условия в нашей стране. Мы уже видим, что курс рубля стал менее чувствителен к ценам на нефть. И масштабы влияния этого фактора на широкий круг потребительских цен снизились.
В-третьих, мы учитывали динамику инфляционных ожиданий населения и бизнеса. Ощущаемая и ожидаемая населением инфляция снижается. Ожидания по инфляции профессиональных участников рынка уже довольно давно стабилизировались вблизи 4%. Сейчас мы наблюдаем выраженный сдвиг в инфляционных ожиданиях бизнеса. Согласно нашим опросам, около 60% из 1680 опрошенных Банком России предприятий заложили в свои бизнес-планы на этот год инфляцию не больше 4%. Год назад это было всего 22% из 1300. Однако инфляционные ожидания населения все еще остаются повышенными и чувствительными даже к временным всплескам роста цен на отдельные группы товаров. Это может быть источником проинфляционных рисков.
Мы также отмечаем, что рост склонности к потреблению происходит постепенно. В целом динамика спроса пока не создает существенных рисков отклонения инфляции вверх от 4%. Однако сейчас мы видим потенциал для усиления этих рисков, что связано с ситуацией на рынке труда, о чем я скажу чуть позже.
Влияние других факторов на инфляцию, в том числе курсовой динамики, темпов индексации регулируемых тарифов и цен, динамики цен на мировых товарных рынках, было небольшим — в совокупности оно близко к нейтральному.
Что касается дальнейшей динамики инфляции, мы ожидаем, что во II квартале она достигнет минимума. Это произойдет из-за эффекта базы прошлого года по продовольствию.
Далее годовая инфляция начнет постепенно возвращаться к 4%. Этому будет способствовать рост потребительского спроса, поддерживаемый смягчением денежно-кредитной политики. На конец этого года, по нашему прогнозу, инфляция может составить от 3 до 4% и будет находиться вблизи 4% в 2019 году.
Теперь об инфляционных рисках. В целом Банк России не изменил их оценку, однако действие ряда факторов потребует дополнительного внимания с нашей стороны.
К таким факторам относится прежде всего отставание роста производительности труда от динамики заработных плат и доходов, которые в начале года существенно выросли. Пока остается большая неопределенность — является ли это отставание краткосрочным явлением или сформируется в тенденцию на фоне нарастающего дефицита кадров на рынке труда. По мере появления новых данных мы будем отслеживать влияние данного фактора на потребительский спрос и оценивать возможный проинфляционный эффект.
Конечно, динамика нефтяных и продовольственных цен в целом продолжает оставаться источником неопределенности. Как я уже отметила, масштаб их воздействия на инфляцию снижается. Однако при их существенных колебаниях влияние на общую динамику инфляции может быть ощутимым.
Баланс рисков для инфляции будет зависеть и от тех бюджетных и тарифных решений, которые будут приниматься в текущем году и далее.
Возросли также риски, связанные с ситуацией на глобальных рынках. В условиях высоких темпов экономического роста и низкой безработицы нормализация денежно-кредитной политики в США и еврозоне может происходить быстрее, чем сейчас ожидают участники рынков. Пересмотр ожиданий рынков может сопровождаться всплесками волатильности, как в феврале этого года. Кроме того, нормализация политики приведет к пересмотру премий за срочность и риск, а также к возможной переоценке вверх нейтральных процентных ставок за рубежом. Это может снизить привлекательность вложений в активы стран с формирующимися рынками, к которым относится и Россия. Определенное беспокойство вызывает и усиление протекционизма в мировой торговле, что может повлиять на глобальный экономический рост.
Что касается нашего среднесрочного прогноза, то мы несколько повысили предпосылки по ценам на нефть. В декабре мы закладывали среднегодовые цены 55—45—42 в
Чуть более заметные изменения коснулись прогноза платежного баланса. Прогноз сальдо счета текущих операций повышен с 43 до 59 млрд долларов в 2018 году. На всем прогнозном горизонте Россия останется чистым экспортером. Соответственно, увеличен прогноз оттока капитала и прироста валютных резервов: по капиталу — с 16 до 19 млрд долларов, по резервам — с 35 до 50 млрд долларов. Еще раз напомню, что отток капитала не тождественен сомнительным операциям. Потоки по текущему и капитальному счету — это зеркальные процессы. Когда растет выручка от продажи нефти, она одновременно учитывается и как поступление по текущему счету, и как отток капитала, если она, например, хранится в иностранной валюте.
Что касается роста экономики, в базовом сценарии он будет находиться в интервале
Как я уже отметила, мы планируем завершить переход к нейтральной денежно-кредитной политике в 2018 году. Что будет после того, как мы достигнем нейтрального уровня? Это означает, что мы завершим цикл снижения ключевой ставки, и в дальнейшем она может меняться как вверх, так и вниз в зависимости от динамики инфляции, экономической активности, а также их прогноза. При этом в ситуации, когда инфляция стабилизируется вблизи 4%, а экономика будет расти примерно темпами, близкими к потенциальным, ключевая ставка может достаточно долго оставаться неизменной.
В заключение подчеркну, что переход к устойчиво низкой инфляции — это структурное изменение. Стабильно низкая инфляция снижает неопределенность для бизнеса и важна для благополучия населения. Кроме того, низкая инфляция задает новые правила игры для ведения бизнеса, создавая стимулы к повышению эффективности, поиску новых конкурентных преимуществ. В конечном счете все это должно способствовать более качественному и устойчивому экономическому росту в нашей стране.
Сессия вопросов и ответов для СМИ
ВОПРОС (агентство «Блумберг»):
Можно все-таки вас попросить уточнить по нейтральной ставке. Вы сказали, что, как только ключевая ставка достигнет нейтрального уровня, вы завершите цикл смягчения и ключевая ставка может меняться как вверх, так и вниз. Какой все-таки это уровень, потому что сейчас нейтральный уровень в диапазоне
И второй вопрос. Учитывая, что вы пересмотрели свой прогноз по инфляции до
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Спасибо большое. Мы не зря называем именно диапазон нейтральной ставки
Вы, наверное, знаете, видели, что многие страны пересматривают тот уровень нейтральной ставки, который адекватен их стране, в зависимости от тех или иных условий. В США, например, недавно снижали, а потом повысили оценки нейтрального уровня.
Как мы в целом считаем нейтральный уровень? Это зарубежные ставки, реальные ставки плюс наша инфляция целевая и плюс премия, страновая премия за риск. Страновая премия за риск может меняться, уровень зарубежных ставок тоже может меняться, поэтому это может приводить и к изменению оценки нашего нейтрального коридора. Когда это произойдет? Мы сказать не можем, но допускаем, что это может происходить.
При этом то, что сейчас инфляция находится ниже 4%, нам действительно дает возможность чуть быстрее снижать ставки, чем мы планировали раньше, быстрее прийти к нейтральной ставке. Но при этом мы понимаем, что инфляция со второго полугодия постепенно начнет приближаться к 4%, поэтому мы здесь намерены продолжать плавное изменение ставок. В какой-то момент в течение этого года в зависимости от ситуации мы завершим переход к нейтральной ставке. Я знаю, задают вопросы: когда точно это произойдет — но это зависит от многих факторов. По нашим оценкам, по нашему прогнозу, в рамках этого года мы рассчитываем завершить переход к нейтральной ставке.
ВОПРОС (газета «Ведомости»):
Эльвира Сахипзадовна, Президент в поручениях по итогам послания Федеральному Собранию включил вас в число ответственных за подготовку предложений по увеличению доли инвестиций в ВВП до 25% к 2024 году. И еще в послании он отдельно остановился на том, что ждет плотной работы Центробанка и Правительства в плане обеспечения роста инвестиций, экономического роста, если ничего не путаю. Вы не могли бы пояснить, что конкретно ждут от Центробанка, каких предложений и каких мер?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Я могу сказать о том, какие мы готовим предложения и какой мы можем внести вклад в увеличение инвестиций в стране. Действительно, для устойчивого экономического роста, для повышения конкурентоспособности нам необходимо увеличивать инвестиции.
Первое. Мы считаем, что своей денежно-кредитной политикой, снижением инфляции мы улучшаем условия для ведения инвестиционной деятельности. У бизнеса действительно появляется более длительный горизонт планирования. Как я уже говорила, меняется модель поведения бизнеса, бизнесу уже тяжело перекладывать высокие издержки, возрастающие издержки в цены. Нужно искать новые способы обеспечения своей конкурентной ниши, и в основном это связано с ростом производительности, с ростом инвестиций. Это создает стимулы для инвестиций. Это первая часть с точки зрения нашей денежно-кредитной политики.
Если же говорить о нашей совместной работе с Правительством, то мы там в основном выступаем как мегарегулятор, мы еще и ответственны за развитие финансового рынка и появление в стране длинных денег. Мы перед собой ставим действительно задачу появления в стране длинных денег. Низкая инфляция — это одно из условий, но недостаточное для того, чтобы появились длинные деньги. У нас должны быть институциональные инвесторы, которые заинтересованы в таких длинных инвестициях.
Поэтому все, что связано с развитием пенсионных накоплений — вы знаете эту тему, мы ее обсуждаем, продвигаем тему индивидуального пенсионного капитала, — это позволит увеличивать инвестиционные возможности страны. И не только развитие пенсионных накоплений, но и укрепление самих негосударственных пенсионных фондов — вы знаете, мы проводим стресс-тесты. Это повысит доверие к негосударственным пенсионным фондам и разным фондам длительного сбережения, в том числе и добровольного сбережения, для того чтобы появился ресурс инвестиций.
Страхование жизни. Развитие рынка облигаций, в том числе инфраструктурных бумаг. Мы считаем, все это создаст и будет создавать условия для развития инвестиций.
Безусловно, я об этом тоже говорила, мы будем корректировать собственное банковское регулирование. Мы переходим к стимулирующему банковскому регулированию и к такому банковскому регулированию, которое будет способствовать интересу и мотивации банков для вложений в реальный сектор экономики, для финансирования инвестиционных проектов. Безусловно, это будет делаться с учетом необходимости покрытия всех рисков, но дифференцированные подходы здесь абсолютно важны и возможны. И мы уже обсуждаем с банковским сообществом такие подходы. Поэтому здесь предложения мы сейчас готовим, они будут разнообразные.
И повторю: на мой взгляд, нам очень важно говорить не только о долговом финансировании нашего развития и инвестициях в кредит, но и о привлечении в капитал, чего не хватает у нас в стране. Реально не хватает капитала, и нужно создать условия для того, чтобы развивались именно проекты с привлечением капитала, акционерного капитала. Это прозрачность корпоративного управления. Это комплексная задача. Мы готовы с Правительством обсуждать участие в этом плане.
ВОПРОС (агентство «Рейтер»):
Не могли бы вы оценить влияние на инфляцию от вливаний Центробанка в санируемые банки? По данным источников «Рейтер», в марте они еще триллион получили рублей. Не могли бы вы оценить? И правда ли, что они вкладывают в КОБРы и какие-то такие вещи, которые не имеют проинфляционного воздействия?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
На инфляцию эти вливания не влияют. Вы видите, что у нас инфляция ниже 4%. Но, безусловно, средства, которые выделяются на санацию, они увеличивают структурный профицит ликвидности, мы это видим. Но мы умеем работать с этим структурным профицитом ликвидности и учитываем это, принимая наши решения по ключевой ставке.
ВОПРОС (телеканал «Россия 24»):
Эльвира Сахипзадовна, вопрос по поводу ипотеки. Насколько реально в этом году снижение уровня до
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Ипотека растет хорошими темпами. Мы заинтересованы в том, чтобы у нас росла качественная ипотека, поэтому у нас регулирование подстроено под то или будет настраиваться дальше под то, чтобы именно росла качественная ипотека и люди брали ипотечные кредиты, понимая, что они их могут обслуживать.
Что касается снижения ставки. Снижение ставки происходит, оно будет происходить постепенно. Но эта ставка тем не менее будет находиться, скорее всего, выше нашей ключевой ставки. Диапазон нашей ключевой ставки, я уже сказала,
Тем не менее доступность ипотеки будет возрастать. И кстати, мы в этом видим позитивный эффект снижения инфляции, потому что при снижении инфляции как раз и возникает большая привлекательность длинных кредитов. И поэтому ипотека растет, когда понятно, что инфляция в большей степени находится под контролем, это способствует росту ипотечных кредитов.
ВОПРОС (агентство «Интерфакс»):
Вы в релизе отметили, что рост ипотеки и потребительских кредитов пока не несет рисков превышения инфляции 4%. А как, по вашим оценкам, какой рост потребкредитов и ипотеки будет нести инфляционные риски и риски финансовой стабильности?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Мы в принципе говорили, вы, наверное, помните, какое-то время назад, когда принимали решение по охлаждению тогда сильно растущего рынка потребительского кредитования (это был
И мы отслеживаем разные факторы, связанные и с финансовыми рисками, то есть уровень долговой нагрузки. Сейчас уровень долговой нагрузки населения еще не восстановился до докризисного уровня. Темпы роста большие, но все равно уровень задолженности населения, долговой нагрузки меньше.
Тем не менее мы считаем, что эти кредиты — и ипотечные, и потребительские — да, они должны расти высокими темпами в период восстановления экономики, но мы внимательно смотрим за этими рисками, поэтому в том числе обсуждаем возможность повышения коэффициентов риска по необеспеченному потребительскому кредитованию.
ВОПРОС (газета «Коммерсант»)
Мы практически полтора года видели употребление и в пресс-релизе, и в ваших заявлениях словосочетания «на следующих заседаниях Банка России». Оно исчезло. Что будет происходить на следующих заседаниях Банка России?
На самом деле уточню. Немножко изменились условия, да, и сейчас нет таких очевидных факторов, как говорится, под воздействием которых вы можете принять символическое решение не снизить ставку. Инфляционные ожидания уже так быстро не упадут. Инфляционный уровень, по всей видимости, будет оставаться в силу временных факторов таким же. А как вы будете объяснять решение следующего заседания?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Мы действительно периодически давали такие сигналы — «на последующем заседании». Какое-то время назад убрали эти сигналы, потому что, мне кажется, рынку было уже очевидно, что мы находимся в цикле снижения ставок, и при этом мы сказали, что в зависимости от ситуации, изменения наших прогнозов мы можем снижать тем или иным шагом — 0,25 или 0,5 (в этот раз мы тоже, кстати, обсуждали и тот и другой вариант) или даже можем брать паузу. Мы цикл снижения пока не завершили. Мы его завершим, перейдя в диапазон
И причем для нас с самого начала, я хочу тоже предупредить, не будет очевидно, вот когда мы перейдем границу 7%, что мы точно остановились, потому что это для нас диапазон, и мы будем смотреть на реакцию инфляции, безработицы, экономических процессов, на инфляционные, проинфляционные и дезинфляционные риски в любом случае для того, чтобы понимать, как наши решения уже отразились и имеют ли они проинфляционный эффект. Поэтому здесь нет автоматической формулы, здесь в любом случае наша зависимость от того, что происходит в экономике.
Тем не менее мы считаем, что есть потенциал снижения инфляционных ожиданий. Кстати, когда мы в феврале принимали решение, у нас были январские данные, было 8,9%, потом в феврале инфляционные ожидания упали до 8,4%, сейчас 8,5%, да, чуть-чуть подросли, на 0,1, они действительно очень изменчивы. Но тем не менее некоторый потенциал снижения инфляционных ожиданий населения, на наш взгляд, все же есть.
ВОПРОС (агентство «РИА Новости»):
В начале этого года Минэкономразвития отмечает замедление экономического роста. За февраль была оценка в 1,5%. Чем вы можете объяснить такое замедление? Ожидаете ли вы, что оно продолжится к концу I квартала и во II квартале тоже?
И еще вы сказали, что инфляция будет на минимальном уровне во II квартале. Не могли бы вы уточнить — на каком именно?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Мы все-таки оцениваем, что экономический рост продолжается. Он не может происходить ровными темпами или постоянно ускоряющимися темпами, много составляющих, поэтому темпы роста ВВП могут быть волатильными. И еще хотела бы сказать, что месячные данные по ВВП — они не самые надежные, поэтому лучше делать все-таки оценки по квартальным данным.
Мы видим все признаки продолжающегося роста, причем по достаточно широкой базе — во многих отраслях, во многих секторах. Да, мы при этом уже приближаемся к потенциальным темпам экономического роста, который мы продолжаем оценивать как
Что касается II квартала. На наш взгляд, инфляция может находиться около 2%, плюс-минус. Еще раз скажу, что это связано с базой прошлого года. В прошлом году во II квартале был достаточно высокий рост продовольственных цен, тогда была смещена сезонность продовольственных цен, и это отразится в годовых цифрах II квартала в этом году.
ВОПРОС (РБК):
Президент Владимир Путин в своем послании объявил о новых мерах, в частности о снижении бедности в два раза, об увеличении расходов на медицину, образование, инфраструктуру. На этом фоне уже в 2018 году начинаются выплаты по стимулированию рождаемости и исполняются майские указы, резко растут зарплаты бюджетников. Вот все эти факторы вместе, по-вашему, могут вызвать какое-то кратковременное или, может быть, даже долговременное ускорение инфляции, более быстрый переход, более быстрое возвращение к 4%?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Конечно, те цели, которые обозначены, они требуют дополнительных расходов бюджета и на образование, и на здравоохранение, и на медицину. По моей оценке, если одновременно будут происходить структурные изменения, будет повышаться экономический рост, и он будет выше того потенциала, который мы видим, это даст дополнительную доходную базу. Плюс работа по эффективности бюджетных расходов, как с точки зрения приоритетов, так и с точки зрения их использования, — все это должно привести, может и должно привести к тому, что эти дополнительные расходы (а они нужны для развития экономики) будут осуществляться без рисков для инфляции и в целом для макроэкономической стабильности. Мы из этого исходим.
Но конечно, конкретные решения, в какие сроки какие расходы будут осуществляться — мы это будем учитывать по мере появления определенности в этих условиях, будем учитывать и в наших решениях по ключевой ставке. В любом случае у нас есть инструменты для того, чтобы своей денежно-кредитной политикой обеспечивать среднесрочную инфляцию на уровне, близком к 4%.
ВОПРОС («Газета.ру»):
Я хотел бы попросить вас уточнить момент про участие в инвестиционной политике в соответствии с поручением Президента. Означает ли ваш предыдущий комментарий, что Центральный банк исключает для себя возможность участия в программах проектного финансирования, рефинансирования, как, например, в 2016 году, когда Центральный банк предоставил, если я не ошибаюсь, порядка 90 млрд средств, профинансировал. Это первое уточнение.
И второй вопрос. Если инфляция задержится на уровне, близком к текущему —
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Что касается нашего участия, еще раз, в инвестиционной деятельности. Что касается проектного финансирования, мы, кстати, там участвуем, но опять-таки как регулятор. Мы приняли решение о том, что те проекты проектного финансирования, которые осуществляются по программе ВЭБа, у нас там будет специальный подход по резервированию, потому что мы будем понимать, что это не SPV, не фирмы-однодневки, а действительно проектное финансирование. И потом готовы распространять этот подход не только на те проекты, которые осуществляются под эгидой ВЭБа, но и на другие.
Что касается специальных инструментов рефинансирования, когда Центральный банк выделял ликвидность, по сути дела, под разные программы. Мы такие решения по разным направлениям принимали в условиях экономического кризиса, когда вынуждены были повысить серьезно и ставки, для поддержки приоритетных секторов в условиях провала рынков, если можно так назвать. В сентябре 2017 года Совет директоров принял решение о стратегии выхода из этих инструментов. Этот выход будет постепенным, то есть мы сначала приняли решение не увеличивать лимиты, мы уже больше не увеличиваем лимиты, и затем будет постепенное сокращение по мере возврата этих денег. И по разным инструментам это будет происходить в целом до трех лет, только по проектному финансированию это будет чуть дольше.
И мы здесь не намерены менять политику. Мы считаем, что по мере снижения инфляции мы снижаем ставки, ставки снижаются в экономике, кредит становится более доступным для широкого круга экономических субъектов. А если нужно поддержать приоритетные направления, это, конечно, нужно делать через программу Правительства.
Что касается второго вашего вопроса по уровню инфляции, если он долго застрянет на уровне
Отвечая на ваш вопрос «если застрянет на
И второе. Это дает нам возможность снижать ставку и приближать ее к нейтральной быстрее, чем мы даже думали. Да, то есть мы это сможем сделать. Но тем не менее, конечно, если она застрянет на
ВОПРОС (агентство ТАСС):
Скажите, пожалуйста, вот сегодня Анатолий Геннадьевич (Аксаков. — Ред.) предложил объединить все банковские ассоциации в одну. Поддерживает ли Центробанк такой вариант развития на банковском рынке?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Вы знаете, это решение банковского сообщества. Какое они примут решение, на то мы и согласны. Мы готовы работать с одной ассоциацией, с несколькими ассоциациями. Это действительно полностью решение банковского сообщества.
ВОПРОС (агентство «Блумберг»):
Можно попросить вас еще уточнить. Поскольку инфляция теперь ожидается на уровне
И второй. Вы слегка затронули тему протекционизма. Если можно все-таки чуть расширить, поскольку Трамп все-таки подписал документ, который вводит тарифы против Китая; соответственно, Китай уже ответил, что тоже принимает ответные меры. Инвесторы на это отреагировали. Видите ли вы риски торговой войны, о чем уже многие говорят? И что это означает для российской экономики?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
У нас золотовалютные резервы и так пополняются в силу действия бюджетного правила, и, по нашим расчетам, мы без специальных дополнительных покупок, интервенций со стороны Центрального банка можем выйти на уровень $500 млрд, который мы оценивали как ориентир, да, даже не как план — как ориентир. Поэтому в каких-то специальных дополнительных покупках в настоящий момент мы не видим необходимости.
Что касается протекционизма. Да, мы видим, что риски протекционизма возросли и, скорее, возросла неопределенность — перерастет это в более серьезную спираль протекционизма либо в какой-то момент остановится. Но безусловно, протекционизм, если он будет возрастать, он несет риски для мировой торговли и для мирового экономического роста.
Мы страна открытая. У нас большая доля внешнеторгового оборота в ВВП, поэтому на нас это, конечно, повлияет.
Те меры, которые были приняты, их прямой эффект на российскую экономику очень ограниченный, как-то существенно на основные показатели это не повлияет. Но конечно, если риски эти будут возрастать (еще раз, через канал темпов роста мировой экономики), это может повлиять и на Россию. Поэтому это, конечно, нежелательный сценарий, по нашей оценке.
ВОПРОС (газета «Коммерсант»):
Разделяют ли в ЦБ мнение о том, что уже январские уровни безработицы — они ниже равновесных? И в какой степени это может продолжаться? Есть ли у вас желание как-то на это влиять?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Оценить уровень равновесной безработицы достаточно тяжело, так же как все равновесные ставки (и ставки, и уровни — это все достаточно условно), но, на наш взгляд, уже очень близко (к равновесию. — Ред.), потому что 4,8% с учетом сезонной очистки — это достаточно низкий уровень безработицы. И уже на определенных рынках в регионах, в секторах чувствуются признаки дефицита. Однако здесь может быть и влияние нашей демографии, тех демографических процессов, они могут повлиять на оценку уровня равновесной безработицы, он может быть чуть ниже в связи с демографией.
Что касается желания влиять. Влиять на это можно только, наверное, структурными факторами — еще раз, повышением производительности и так далее. Но учитывать — мы это учитываем. И это, конечно, предмет нашего пристального внимания: ситуация на рынке труда, производительность, как это влияет на рост экономики, проинфляционные риски мы учитываем.
ВОПРОС (телекомпания «Россия 24»):
В продолжение темы привлечения длинных денег. Вот сегодня какими механизмами обладает Центральный банк? Какие есть инструменты для того, чтобы это делать?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Я еще раз повторю: наш основной инструмент создания условий для длинных денег — это снижение инфляции, который расширяет, который увеличивает длину денег, если хотите, дает основу для этого. Самостоятельных инструментов у нас не очень много, хотя они есть, я уже говорила, это повышение устойчивости финансовых институтов, таких как пенсионные фонды, страховые компании, чтобы у людей было больше доверия к этим институтам, чтобы они не боялись вкладывать туда деньги, свои сбережения на долгосрочную перспективу. И это, конечно, создает институт длинных денег.
Часть проблем находится в сфере законодательства и в сфере регулирования совместно с Правительством. Это то, что касается создания, например, института длинных пенсионных накоплений. У нас пенсионные накопления были заморожены, но, на мой взгляд, пенсионные накопления, конечно, нужны и для стабильности пенсионного обеспечения, для повышения уровня жизни пенсионеров, но и как инструмент создания длинных денег в экономике.
Помимо того, что я уже называла, пенсионные деньги, страховые деньги, в принципе коллективное инвестирование в фонды коллективного инвестирования. Их тоже нужно развивать, доля их у нас очень небольшая, и мы сейчас уточняем регулирование, потому что есть очень много разного рода барьеров. Каждый из них перечисляешь — и он кажется техническим, но все вместе они препятствуют развитию таких форм коллективного инвестирования, которые могут создавать длинные деньги, нужные экономике.
ВОПРОС (агентство «Рейтер»):
У меня один большой вопрос по поводу ставки, но я его хотел на два разбить. Первый. Эльвира Сахипзадовна, скажите, пожалуйста, как вы оцениваете инфляционные риски от большего, чем ожидалось, роста реальных зарплат в феврале? По нашему консенсус-прогнозу, цифра должна была быть 6%, а выросла она почти на 10%.
А второй вопрос у меня все же по поводу тайминга. Мы все пытаемся понять, когда будет следующее снижение. Можно сказать, будет ли верным считать, что сначала Центральный банк посмотрит, что будет с урожаем в этом году, прежде чем принимать дальнейшее решение?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Действительно, существенный рост реальных зарплат произошел в начале года, и реальные доходы перешли в положительную область. Мы должны будем посмотреть, насколько эта тенденция будет продолжена, потому что зарплаты выросли не только в бюджетном секторе, они выросли и в частном секторе, структура разная по разным секторам, отраслям и компаниям. Поэтому для нас здесь не совсем понятно, что будет происходить с ростом зарплат. Мы будем смотреть. Скорее это вопрос для предметного рассмотрения, нежели мы бы там сейчас видели серьезные риски.
Что касается следующих шагов по ключевой ставке. Я уже говорила: мы оцениваем, что у нас еще есть потенциал снижения. Нас сдерживает анализ совокупности рисков, не один риск. Урожай, кстати, перестал быть в категории рисков где-то на первом месте. Мы раньше действительно в начале года каждый раз думали, что же будет с урожаем в конце этого года, потому что это очень серьезно влияло. Последние два года, как минимум, нам показывают, что вот эта волатильность урожая — она снижается, и влияние на цены сильно снижается. Поэтому урожай не является вот таким фактором, который нас действительно сдерживает.
Но еще по ставке, на что хотела обратить внимание. Мы при наших решениях в любом случае будем придерживаться принципа плавности. Потому что очень важно, что участники рынков, бизнес строят свои модели, бизнес-планы, уже учитывая наши движения по ставкам и по инфляции. И закладывают именно плавность нашей политики, предсказуемость. Поэтому принципов предсказуемости и плавности мы постараемся придерживаться.
Но при этом еще раз подчеркну, что мы не исключаем ни остановки в какой-то момент, ни шага 0,25, ни шага 0,5. Это для нас все принцип плавности в этих условиях.
Спасибо.