Заявление Председателя Банка России Эльвиры Набиуллиной по итогам заседания Совета директоров Банка России 10 сентября 2021 года
Добрый день!
Мы приняли решение повысить ключевую ставку на 25 базисных пунктов, до 6,75% годовых, и допускаем возможность дальнейших повышений на ближайших заседаниях.
В основе нашего решения лежит следующее.
Первое. Экономика возвращается на траекторию сбалансированного роста. Хотя пандемия продолжается, экономическая активность уже в II квартале вернулась на допандемические уровни. Более того, если вынести за скобки нефтяной сектор, где добычу продолжают ограничивать договоренности ОПЕК+, выпуск в экономике не просто восстановился, но вернулся на тот тренд, ту траекторию роста, которая была до начала пандемии. Практически полностью восстановилась занятость. По данным за июль, безработица находится вблизи исторических минимумов. Это означает, что дальнейшее развитие экономики, рост выпуска прежде всего будут определяться темпом роста производительности труда. По оценкам Банка России, с учетом реализации структурных мер Правительства темп такого сбалансированного, или (что то же самое) потенциального, роста ВВП в ближайшие годы составит от 2 до 3% в год.
Конечно, в развитии экономики есть неоднородность. Пандемия внесла значительные изменения в работу и повседневную жизнь населения и бизнеса. Подстройка экономики к этим изменениям проявляется в сохраняющейся неоднородности ситуации в разрезе отдельных секторов. Помимо уже упомянутой нефтяной отрасли, пока ниже своего допандемического уровня все еще остаются пассажирские перевозки и международный туризм. В период усиления ограничительных мер с сокращением спроса сталкивались предприятия общественного питания, сфера развлечений. Но многие отрасли демонстрируют устойчиво более высокие объемы выпуска и продаж, чем до начала пандемии. Так, налицо повышенный спрос на многие товары длительного пользования (компьютеры, телекоммуникационное оборудование, бытовую электронику), на услуги интернет-торговли, служб доставки. Период изоляции создал дополнительный спрос на загородное жилье и в целом на улучшение жилищных условий. Эта неоднородность, как в отраслевом, так и в региональном разрезе, следует и из материалов наших территориальных учреждений — доклада «Региональная экономика», который публикуется накануне «недели тишины».
То, что экономика не только восстановилась, но и в целом возвращается на доковидную траекторию роста, видно по ситуации на рынке труда. Число открытых вакансий находится на максимальных уровнях. Высокий спрос на трудовые ресурсы — в строительстве, транспорте, в целом ряде обрабатывающих производств, торговле. Это те отрасли, где восстановление началось раньше, происходило быстрее и где спрос превышает доковидные уровни. Дальнейшее расширение выпуска возможно за счет восстановления трудовой миграции, но прежде всего — за счет роста производительности труда. Все это означает, что после завершения восстановительной стадии экономика будет развиваться более плавными, более постепенными темпами, чем тот восстановительный рост производства, который мы наблюдали в течение последних 12 месяцев.
В ситуации, когда не хватает рабочих рук и комплектующих, стимулирование спроса мерами денежно-кредитной политики не сможет увеличить выпуск или потребление. Образно говоря, если еще больше вырастет спрос на автомобили, это не приведет к появлению их большего количества, когда нет каких-то деталей, а лишь увеличит очереди за ними и ускорит темпы роста цен.
Теперь об инфляции. Она складывается выше прогноза, а инфляционные ожидания остаются высокими. В августе годовой показатель инфляции составил 6,7%. Индикаторы устойчивой инфляции, которые оценивают инфляцию без волатильных компонент, говорят о сохранении инфляционного давления значимо выше нашей цели и в августе, и в начале сентября.
Да, на инфляцию влияет множество факторов, которые не зависят от нашей денежно-кредитной политики. Наиболее значимые из них — мировые товарные цены, урожай плодоовощной продукции внутри страны, узкие места в глобальных цепочках поставок (контейнерные перевозки, производство микросхем и так далее). И последнее время часто звучат высказывания, что раз денежно-кредитная политика на эти факторы повлиять не может, то их следует полностью проигнорировать.
Данный взгляд не учитывает одного важного обстоятельства — все эти факторы влияют на инфляционные ожидания, которые, в свою очередь, влияют на настроения и поведение потребителей. И тем самым влекут за собой инфляцию по широкому кругу товаров. Более высокие инфляционные ожидания ведут к росту спроса и усиливают перенос издержек на потребителя. Это позволяет предприятиям практически полностью переносить издержки в цены и тем самым поддерживать или даже увеличивать свою рентабельность. Что, в свою очередь, снижает стимул для работы по сокращению издержек, повышению производительности труда.
Денежно-кредитная политика не должна допустить раскручивания инфляционной спирали. И поэтому должна реагировать на временные факторы в той мере, в которой они через рост инфляционных ожиданий трансформируются в устойчивые. Особенно в периоды, когда и инфляционные ожидания населения, и ценовые ожидания предприятий находятся на максимальных за несколько лет уровнях, как это происходит сейчас.
Третье. Подстройка денежно-кредитных условий к повышениям ключевой ставки ускорилась.
С нашего июльского заседания кривая доходностей ОФЗ на сроке до трех лет повысилась. При этом доходности длинных ОФЗ остаются практически неизменными с марта этого года, когда мы начали повышать ключевую ставку. И еще раз напомню, что стабильность долгосрочных процентных ставок является ключевым условием стабильности банковских ставок по инвестиционным кредитам и ипотеке.
Ставки депозитного рынка в июле — августе росли. Интерес к банковским вкладам начал повышаться. По итогам июля впервые с начала прошлого года прекратился отток средств из срочных депозитов физлиц, а в августе, по оперативной статистике, отмечен небольшой приток. Наше сегодняшнее решение по ключевой ставке поддержит эту тенденцию, повышая привлекательность депозитов и склонность к сбережению.
Рост кредитования пока продолжается высокими темпами. В сегменте корпоративного кредитования в июле годовой прирост оставался вблизи шестилетнего максимума. Рост ипотеки несколько замедлился после изменения условий льготной программы, но в годовом выражении также остается вблизи максимальных значений. Нас продолжает особенно беспокоить сегмент необеспеченного потребительского кредитования, где годовые темпы роста пока увеличиваются, в том числе и за счет эффекта базы. В случае сохранения текущих тенденций мы не исключаем принятия дополнительных макропруденциальных мер для охлаждения данного сегмента кредитного рынка — помимо тех, которые уже предусмотрены с 1 октября.
Подстройка денежно-кредитных условий к нашим решениям продолжается. На предстоящих заседаниях мы будем смотреть, как дальше меняются уровни ставок, динамика кредитной и депозитной активности, и оценивать, достаточно ли этих изменений для формирования таких денежно-кредитных условий, которые позволят вернуть инфляцию к 4% и закрепить ее на этом уровне.
Что касается рисков для прогноза, то их баланс по-прежнему значимо смещен в сторону проинфляционных.
Основным риском со стороны спроса является сохранение повышенного уровня инфляционных ожиданий, в том числе из-за сохранения высокого инфляционного фона в мировой экономике. А также более медленная, чем мы рассчитываем, подстройка депозитно-кредитных ставок к изменениям ключевой ставки, то есть более растянутая во времени трансмиссия наших решений в денежно-кредитные условия.
Со стороны предложения существенным риском остаются сложности с логистикой и узкие места в производственных цепочках, которые могут сохраняться более длительное время, чем мы сейчас оцениваем. А также все более значимым риском становятся уже отмеченные ограничения по доступности трудовых ресурсов, которые могут продолжить нарастать. Это в равной степени относится и к российскому рынку труда, и к ограничениям, с которыми сталкиваются другие экономики.
Дезинфляционным риском может стать снижение глобального спроса за счет замедления мировой экономики, в частности в случае масштабной новой волны пандемии, сопровождающейся широкими локдаунами в большинстве стран. Иной сценарий, при котором также возможно более быстрое снижение инфляционного давления в российской экономике, — это быстрое смягчение ограничений на международные поездки, как для выездного туризма, так и для приезда трудовых мигрантов.
Есть ряд факторов, влияние которых сейчас не может быть определено. Это прежде всего объемы и качество урожая зерновых и овощей в этом году, как в России, так и в мире в целом. Также остается открытым вопрос о степени устойчивости мировой инфляции и сроках и масштабах реакции других центральных банков на нее.
И в заключение — о наших дальнейших действиях.
Мы допускаем возможность дальнейших повышений ключевой ставки на ближайших заседаниях. Целесообразность этих повышений, равно как и длительность дальнейшего сохранения ключевой ставки на достигнутом уровне, будет зависеть от развития экономической ситуации, динамики инфляции и в значительной мере — от баланса рисков для будущей инфляции, в том числе связанных с сохранением повышенных инфляционных ожиданий.
Помимо базового прогноза, мы рассматриваем различные сценарии развития событий в российской и мировой экономике. Три сценария, которые иллюстрируют ключевые развилки развития внешних условий, на прошлой неделе опубликованы в Основных направлениях денежно-кредитной политики на предстоящие три года. И в базовом прогнозе, и в альтернативных сценариях денежно-кредитная политика будет способна обеспечить возвращение инфляции к цели.
Благодарю за внимание.
Сессия вопросов и ответов
ВОПРОС (агентство Reuters):
ЦБ немного скорректировал сигнал. Все-таки он стал более жестким или более мягким? Или он означает, что возросла вероятность паузы на ближайших заседаниях?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Я бы сказала так. Существует неопределенность по многим параметрам, я их уже обозначила, в том числе и скорость подстройки денежно-кредитных условий, депозитно-кредитных ставок к принятым уже решениям по ключевой ставке (это не только сегодняшнее решение, это все те решения, которые мы принимали с марта). Что будет происходить с инфляционными ожиданиями, как будет меняться потребительское и сберегательное поведение населения.
Поэтому мы считаем, что мы сейчас можем двигаться стандартными шагами, смотреть, как будет развиваться ситуация, и по мере необходимости принимать соответствующие решения.
При этом в нашем пресс-релизе мы действительно дали сигнал о том, что ситуация может развиваться таким образом, что для того, чтобы вернуть инфляцию к 4%, может понадобиться не одно повышение ключевой ставки. В этом смысле можно сказать, что сигнал стал чуть более жестким.
ВОПРОС (агентство «РИА-Новости»):
ЦБ сегодня сообщил, что инфляция складывается выше прогноза. Означает ли это, что требуется его уточнение? Если да, то до какого уровня? И не потребуется ли уточнения темпов роста ВВП по итогам года на фоне замедления роста экономики в III квартале?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Мы будем уточнять прогноз в целом — и по инфляции, и по ВВП — в октябре во время опорного заседания. Действительно, пока мы видим, что инфляция складывается выше прогноза, но надо отметить, что в августе и в сентябре эти данные немного зашумлены в связи с сезонностью, иногда сдвинутой сезонностью. Требуется время для того, чтобы оценить ситуацию.
Что касается уточнения темпов роста ВВП. Мы тоже посмотрим, но если будем уточнять, то, скорее всего, это будет уточнение в сторону повышения темпов роста ВВП на 2021 год.
ВОПРОС (агентство «Интерфакс»):
Посчитали вы уже, как влияют на инфляцию, сколько десятых процентного пункта могут добавить в инфляцию социальные выплаты, пенсии, которые произведены в сентябре? Нужно ли на такое реагировать мерами ДКП? И повысилась ли вероятность того, что годовая инфляция по итогам 2021 года превысит ваш июльский прогноз
И еще у меня вопрос. Как вы относитесь к предложениям Минэкономразвития вывести за рамки лимита на финансирование из средств ФНБ проект «Усть-Луга». И исключение может быть только для этого проекта или же вообще для всех проектов с большой составляющей импортного оборудования? И не создает ли такое исключение из правил рисков для экономики и для денежно-кредитной политики и вообще рисков нарушения данных ранее обещаний?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Первое. По социальным выплатам. На что я хотела бы обратить внимание. Осуществленные Правительством выплаты предоставили поддержку тем, кто в ней особенно нуждается. И эти выплаты стали возможными благодаря более быстрому восстановлению экономики и появлению дополнительных ненефтегазовых доходов.
Теперь о том, как это влияет и влияет ли на макроэкономику, на прогнозы по инфляции. Дело в том, что использование дополнительных ненефтегазовых доходов на дополнительные расходы — это неотъемлемая часть бюджетного правила. И это не создает дополнительного проинфляционного давления со стороны бюджетной политики по сравнению с тем, если бы этих дополнительных ненефтегазовых доходов не было.
Мы это правило учитывали и в предыдущем прогнозе. Безусловно, пока не было понятно, куда будут дополнительные ненефтегазовые доходы направлены, но этот принцип, что дополнительные ненефтегазовые доходы идут на расходы, мы учитывали. И с этой точки зрения никаких изменений в нашу денежно-кредитную политику не требуется, никаких рисков с этой точки зрения не создается.
Напротив, в 2021 году по сравнению с 2020 годом бюджетная политика нормализовывалась, и дефицит бюджета — и общий и ненефтегазовый — заметно сократился. То есть в этой части, в части вклада бюджета в инфляцию в 2021 году по сравнению с 2020 годом даже скорее уместнее говорить о том, что он был дезинфляционным.
Теперь что касается лимитов, финансирования проектов сверх некоторого лимита, который сейчас обсуждается и по «Усть-Луге», и по другим аналогичным проектам. Действительно, если средства будут использованы для закупки импортного оборудования, то это не окажет влияния на обменный курс и, на наш взгляд, не окажет влияния на основные параметры, которые влияют непосредственно на денежно-кредитную политику. Здесь рисков мы никаких не видим.
Но, безусловно, это прерогатива Правительства — куда, на какого рода проекты направлять инвестиции, направлять средства. Мы исходим из того, что наиболее эффективно их направлять в такие проекты, которые увеличивают потенциальные темпы экономического роста и соответствуют структурной перестройке экономики.
ВОПРОС (газета «Известия»):
Какие еще варианты повышения ставки обсуждались сегодня? Обсуждалось ли сохранение на уровне 6,5%?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Действительно, обсуждались три варианта — сохранение ставки, повышение на 25 базисных пунктов, повышение на 50 базисных пунктов. Но основная дискуссия была между шагом повышения на 25 или 50 базисных пунктов.
ВОПРОС (агентство Bloomberg):
Вы уже сказали, что возможно не одно повышение ставки и сигнал стал более жестким. Есть какой-то в базовом сценарии предварительный прогнозный пик повышения ставки? Насколько она может уйти выше 7% в этом цикле.
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Мы не прогнозируем возможные пики. Мы настраиваем денежно-кредитную политику так, чтобы достичь своей цели и вернуть инфляцию устойчиво к 4%.
То, что ситуация может таким образом развиваться, что понадобится не одно повышение ставки, мы это сигнализировали. Это значит, что ключевая ставка может оказаться и выше 7%.
ВОПРОС (газета «Комсомольская правда»):
Программы льготной семейной ипотеки продлены и расширены. В связи с этим как оцениваете дальнейший потенциал роста цен на недвижимость?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Я скорее бы сказала, что не столько продлены и расширены, сколько трансформированы. Потому что программа общей льготной ипотеки действительно сужена, а вот программа семейной ипотеки расширена. Это означает более позитивные последствия, то есть эти программы поддержки становятся более адресными. На наш взгляд, это действительно целесообразно.
Что будет происходить с ростом цен на недвижимость. Мы исходим из того, что такая трансформация программ льготной ипотеки приведет к тому, что темпы роста цен на недвижимость замедлятся. Безусловно, они должны замедлиться и это очень важно, чтобы увеличивалась доступность жилья для людей, которые берут для приобретения жилья ипотеку.
ВОПРОС (газета «Коммерсантъ»):
У меня два вопроса. Первый вопрос. Исходя из ваших выступлений и заявлений Банка России, мне приходит в голову идея о том, что для Банка России не очень важна с инфляционной точки зрения дальнейшая ситуация с пандемией, поскольку, конечно, мы не хотим новой вспышки, но новая вспышка снизит инфляционное давление, и отсутствие новой вспышки также снизит, поскольку мы, по крайней мере, будем иметь внешний туризм.
Насколько эти риски симметричны? Насколько для вас сопоставимо влияние потенциальной новой волны с влиянием от открытия рынков в случае, если ее не будет, по крайней мере в основных туристических регионах? Это первый вопрос.
Второй вопрос. В заявлении Банка России довольно много говорится о корпоративных прибылях, которые возникают в результате в том числе роста инфляционных ожиданий. Краткосрочные последствия этого совершенно понятны с точки зрения ДКП, а долгосрочные, с вашей точки зрения, эти прибыли как изменят потенциал дальнейшего роста ВВП на горизонте пяти лет?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Что касается влияния на инфляцию возможного усиления пандемии, мы такой сценарий рассматриваем. Вы знаете, в Основных направлениях мы рассматриваем сценарий пандемии. Это один из альтернативных сценариев. Но если он будет, как он будет реализовываться, от этого зависит, какое влияние на инфляцию будет.
Я напомню, что мы ожидали еще в начале 2020 года, что будет скорее дезинфляционный эффект от волны пандемии. Но мы видим, например, что во время второй волны пандемии этого не случилось, наоборот, на этом фоне усиливалась инфляция.
И в целом риски, наверное, если оценить, в какую сторону они склоняются, скорее всего, они симметричны, эти риски.
Что касается корпоративных прибылей. Очень хороший вопрос по поводу того, как рост корпоративных прибылей (мы видим, что сальдо финансового результата выросло в экономике в целом) повлияет на долгосрочные темпы роста. Это зависит от того, как эти прибыли будут использованы. Если будут созданы условия, стимулы, будет доверие к развитию экономической среды, экономической политике, если прибыли будут инвестироваться в новые производства, в новые технологии, в проекты повышения производительности труда, то, безусловно, они окажут влияние на повышение потенциальных темпов экономического роста.
Поэтому действительно корпоративные прибыли — это ресурс для дальнейшего развития, и очень важно создать условия, чтобы они работали на устойчивые темпы экономического роста.
ВОПРОС (агентство ТАСС):
У меня два вопроса. Первый вопрос. Сбер недавно озвучил свои подсчеты, во сколько российской экономике обойдется декарбонизация до 2050 года без ESG-трансформации. Хочется узнать, делал ли подобные подсчеты ЦБ? И возможно ли влияние этого процесса на денежно-кредитную политику? И вы еще ранее говорили про долгосрочные стресс-тесты. Возможно, уже работа над ними завершилась в Центральном банке?
И второй вопрос. Следит ли регулятор за ситуацией вокруг Wildberries? Наверняка вы видели, что происходит с платежными системами и ретейлером. Интересно очень ваше мнение по этому вопросу.
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Что касается потенциальных инвестиций в ESG-трансформацию, в трансформацию экономики в связи с энергетическим переходом, декарбонизацией, здесь нельзя привести какие-то точные цифры. Одно, мне кажется, безусловно, очевидно, что это потребует большого объема инвестиций и серьезной трансформации.
Здесь неопределенности много, в том числе по технологиям, которые поддержат такую трансформацию, и масштабируемости этих технологий. Сейчас разные международные организации делают разные сценарии или предпосылки этих сценариев. Мы активно работаем с сообществом центральных банков и надзорных органов по повышению экологичности финансовой системы. Используем в наших стресс-тестах в том числе подходы к сценариям, которые вырабатываются в рамках этого сообщества. Используем и другие наработки.
И мы будем проводить регулярно стресс-тесты — и долгосрочные, о чем мы говорили, и краткосрочные. В том числе мы проводили оценку того, как может сказаться на экономике, на финансовой системе введение углеродного налога в тех параметрах, которые сейчас обсуждаются. То есть это текущие краткосрочные оперативные стресс-тесты. Стресс-тесты будем проводить.
Безусловно, это влияет на экономику, безусловно, будет влиять на денежно-кредитную политику, на функционирование финансовой системы. И эти стресс-тесты как раз и позволят оценить направленность, степень влияния такой трансформации.
И мы стресс-тест до 2050 года будем делать. Как только будут готовы результаты, мы о них проинформируем.
Что касается ситуации с платежными системами, да, мы, конечно, в курсе того, что происходит. Но, на наш взгляд, это вопрос договорных отношений. По нашей оценке, там нет нарушений законодательства и нет оснований для вмешательства регулятора.
ВОПРОС (газета «Вечерний Дальнегорск»):
Почему Банк России в коммуникациях по инфляции больше внимания уделяет продуктам, а не остальным составляющим потребительской корзины, в том числе бензину?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Действительно, когда мы характеризуем инфляцию, в анализе мы используем разные показатели. И отдельно смотрим по группам товаров, смотрим показатели, которые исключают волатильные компоненты, разовые компоненты. Но, наверное, вы правы, в коммуникации где-то больше внимания уделяем сейчас росту цен, динамике инфляции по продовольственным товарам. Прежде всего потому, что там по многим продуктам произошел резкий рост цен.
И, во-вторых, это то, что волнует людей, чувствительно для людей, то, что формирует инфляционные ожидания. Хотя вы назвали бензин — динамика цены на бензин тоже достаточно значимо влияет на динамику инфляционных ожиданий, как и тарифы на жилищно-коммунальные услуги. Спасибо большое за вопрос. Подумаем. Будем больше внимания уделять в коммуникациях не только продуктовой инфляции, но и другим компонентам инфляционной динамики.
ВОПРОС (газета «Известия»):
Некоторые аналитики считают, что потолком повышения может стать 7%, а в следующем году ЦБ даже может начать снижать ставку? И насколько это реалистично?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Я уже говорила, что мы исходим из того, что нам, может быть, понадобится не одно, а несколько повышений ставки для того, чтобы вернуть инфляцию к нашей цели, к 4%. И здесь у нас сохраняется еще много неопределенности, об этом я уже говорила — об уровне устойчивого инфляционного давления, о скорости подстройки денежно-кредитных условий к тем решениям, которые мы приняли, динамике инфляционных ожиданий. И пока рано утверждать, что уже осуществленных повышений ключевой ставки будет заведомо достаточно для возвращения инфляции к цели.
Поэтому возможно и не одно повышение. А о том, когда ЦБ может начать снижать ставку, говорить еще совсем преждевременно.
ВОПРОС (журнал Fomag):
У меня два коротких вопроса. По поводу двузначной ключевой ставки: возможна ли она либо это полностью устаревший уже инструмент? И в принципе в нашей экономике двузначная ключевая ставка уже не понадобится?
И второй вопрос. На Западе традиционно сентябрь считают сложным месяцем на фондовом рынке американском. В России следует ли ожидать, что сентябрь тоже будет сложным? Либо это все-таки финансовые некие предрассудки и не нужно на них обращать внимания?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Мы не видим такого сценария в обозримом будущем, который потребует от нас двузначных значений ключевой ставки. Такие сценарии не рассматриваем.
Что касается ситуации на фондовом рынке, вы правильно сказали, что существует некие предрассудки иногда.
Никаких объективных оснований ждать каких-то серьезных колебаний на фондовом рынке России у нас нет. Он достаточно устойчивый, активно развивается, интерес инвесторов сохраняется, увеличивается IPO, размещение финансовых активов. Поэтому, мне кажется, там все очень сбалансированно идет.
ВОПРОС (газета «РБК»):
Президенты России и Белоруссии договорились о гармонизации денежно-кредитных политик двух стран. Какие параметры будет предусматривать общая денежно-кредитная политика России и Белоруссии? В какие сроки этот механизм может заработать, насколько такая политика будет эффективной без единой валюты?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Что касается единой валюты, мне кажется, об этом говорить преждевременно, об этом сказал и Президент России. Гармонизация денежно-кредитных политик двух стран — да, мы обсуждаем с Национальным банком Республики Беларусь, смотрим, по каким направлениям будут гармонизироваться наши денежно-кредитные политики. Исходим из того, что в перспективе и Национальный банк Республики Беларусь будет переходить к таргетированию инфляции.
Сроки будут зависеть от многих факторов, но важно, что мы будем работать вместе в этом направлении. На наш взгляд, такая политика гармонизирует условия для бизнеса даже без единой валюты. И в принципе такая гармонизация денежно-кредитных политик направлена на то, чтобы создавать более предсказуемые, более понятные условия для развития торговых и экономических отношений предприятий, компаний наших стран.
ВОПРОС (агентство «Интерфакс»):
У меня вопрос, связанный с вашим заявлением, что ЦБ продолжают беспокоить темпы роста необеспеченного кредитования. В общем-то на этой неделе уже такие опасения высказывал Максим Орешкин.
В связи с этим вопрос. Какие еще макропруденциальные инструменты рассматривает ЦБ для сдерживания роста беззалогового кредитования, помимо повышения коэффициентов риска, с учетом того, что законопроект об ограничении, сдерживании доли розничных кредитов пока еще в Госдуме и даже в общем-то еще не рассматривался?
И второй вопрос связан с планируемой продажей доли в Банке «ОТКРЫТИЕ». Можете все-таки пояснить с учетом того, что сейчас уже и в СМИ, и везде по рынку масса всяких домыслов, какого потенциального стратегического покупателя видит для себя ЦБ? Вы полностью исключаете государственные или окологосударственные структуры или все же, может быть, с долей госкапитала компании или банки вас в том числе устроят — то есть какой для вас идеальный стратегический инвестор для «ОТКРЫТИЯ»? Ну и есть ли сейчас интересанты, несмотря на то, что еще только в октябре будет официальная подача заявок, но есть ли какой-то интерес на этот банк?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Первый вопрос про необеспеченное потребительское кредитование. У нас есть опасения, и я не в первый раз их высказываю. То, что мы уже макропруденциальные надбавки повысили с 1 июля, показывает то, что динамика на рынке потребительского необеспеченного кредитования вызывает у нас опасение. И в том числе мы предусмотрели уже второй шаг в этом направлении — еще одно повышение макропруденциальных надбавок через три месяца после первого.
Будем внимательно отслеживать ситуацию. Мы сейчас видим, что годовые темпы не упали, но месяц к месяцу там, скорее, есть некоторая стабилизация этих темпов, может быть, даже некоторое сокращение. Понятно, что на годовые показатели оказывает влияние база, но, тем не менее, темпы роста остаются повышенными, высокими.
Мы будем готовы рассмотреть еще одно применение макропруденциальных мер в виде повышения коэффициентов риска. На мой взгляд, их эффективность, конечно, существует, но она очень ограничена в условиях, когда в банковской системе в целом есть запас капитала и когда он неравномерно распределен.
Поэтому мы активно инициируем, активно работаем над тем, чтобы был принят закон, который дает нам более эффективные инструменты для ограничения рисков на этом важном сегменте кредитования. Но если закон не будет принят, значит, будем использовать тот набор мер, который у нас есть, хотя, оговорюсь, их эффективность ограничена.
Что касается «ОТКРЫТИЯ». «ОТКРЫТИЕ» мы собираемся продавать, вы видите. И сейчас анализируем интерес стратегических инвесторов, при этом в качестве основного способа все равно видим IPO. Кто такой идеальный стратегический инвестор, мы не раз уже высказывались. Мы хотели бы, чтобы при продаже «ОТКРЫТИЯ» государственная доля в банковском секторе сокращалась.
ВОПРОС (газета «Ведомости»):
Банк России утвердил новое положение об обязательных резервах. Оно предусматривает с октября пересчет размера ФОР на базе отчетностей банков на 1 число каждого месяца вместо расчета за каждый день.
Не считаете ли, что это приведет к недобросовестным практикам по минимизации банками остатков на отчетные даты и негативному влиянию этих практик на ценовые политики банков?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Такого рода опасения высказывались одним из банков у нас. Мы проанализировали аргументы. Безусловно, будем следить за изменениями в поведении банков. При необходимости будем уточнять механизм расчета обязательных резервов. Но, на наш взгляд, попытки манипулировать остатками за один день в принципе достаточно трудоемки и вовлекают клиентов в такого рода операции. Просто клиенты могут пойти в другие банки в результате таких попыток манипулировать остатками. Но будем следить. Здесь мы готовы дальше обсуждать с банками, но в целом движение считаем правильным, оно в целом для большого количества банков снижает регуляторную нагрузку достаточно существенно.
ВОПРОС (агентство ТАСС):
В июле вы говорили, что ЦБ ожидает продолжения снижения стоимости продуктов «борщевого набора». Эта тенденция сохраняется?
В каком отрезке IV квартала инфляция может перейти к замедлению?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Про «борщевой набор» и, наверное, в целом про плодоовощную продукцию. В весенние месяцы у нас был достаточно быстрый рост цен по «борщевому набору», в том числе быстрее и выше, чем, так скажем, нормальная сезонность. И мы видели, что к концу лета «борщевой набор» стал также быстрее и раньше дешеветь. Поэтому у нас и были ожидания, что в целом здесь динамика цен на плодоовощную продукцию компенсирует во многом тот прирост цен, который был. Но в конце августа все-таки эта тенденция замедлилась. Но что касается овощей и плодоовощей, мы знаем, что смещено время сбора урожая. И пока рано делать выводы в целом о том, что будет в дальнейшем со стоимостью продуктов «борщевого набора», насколько сильно еще будут снижаться цены на эти продукты. Будем смотреть. Это одна из неопределенностей, фактор неопределенности, который будет влиять в том числе на инфляцию в 2021 году.
Мы ожидаем замедления инфляции в IV квартале, но мы не даем прогнозов, в каком конкретно месяце это будет происходить.
Мы видим факторы для такого замедления. Это и исчерпание действия временных факторов, выход эффекта базы и, конечно, влияние нашей денежно-кредитной политики, тех решений, которые мы принимали с марта.
ВОПРОС (газета «Вологда»):
Центральный банк поднимает ставку, ограничивая спрос. Есть ли категории населения, экономические группы, которые выигрывают от увеличения ключевой ставки?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Мы поднимаем ставку для того, чтобы снижать инфляцию. И от снижения инфляции выигрывают практически все категории населения. И плюс к этому повышение ставки поддержит и привлекательность депозитов, то есть будет способствовать тем, кто хочет отложить, сберечь деньги за завтра.
Я благодарю всех за внимание. Всего вам хорошего.