Заявление Председателя Банка России Эльвиры Набиуллиной по итогам заседания Совета директоров Банка России 21 июля 2023 года
Добрый день! Сегодня мы приняли решение повысить ключевую ставку до 8,5% годовых.
За последние месяцы произошли важные изменения в экономике. Первое — завершение восстановительной фазы экономического роста, активизация потребительского спроса и обострение дефицита рабочей силы. Второе — ускорение текущих темпов инфляции, в том числе в ее устойчивых компонентах. Третье — ослабление рубля. Четвертое — повышение инфляционных ожиданий. Это потребовало начать ужесточение денежно-кредитной политики. Она направлена на возвращение инфляции к 4% в следующем году.
Остановлюсь подробнее на аргументах сегодняшнего решения.
Первое. Ценовое давление усиливается.
Месячные темпы роста цен с поправкой на сезонность продолжают ускоряться, и бóльшая часть показателей устойчивой инфляции — выше 4% в пересчете на год.
Увеличение инфляционного давления связано прежде всего со спросом. В период восстановительного роста экономики спрос поддерживался главным образом госсектором, и спрос со стороны государства остается высоким. Потребительский спрос был сдержанным вплоть до конца прошлого года. С начала текущего года он усилился, в том числе благодаря росту зарплат и потребительской уверенности, а в II квартале дополнительно ускорился из-за быстрого расширения кредитования. Когда спрос начинает устойчиво превышать возможности наращивания предложения, это неизбежно выливается в рост цен, ведь компании не могут мгновенно запускать новые производства и находить для них дополнительную рабочую силу.
Есть яркие факты, которые иллюстрируют такую ситуацию. Например, резкий рост спроса на услуги внутреннего туризма. Российской индустрии гостеприимства требуется время, чтобы подстроиться к такому скачку спроса: построить новые отели и создать комфортные места для отдыха. Кроме того, заметно выросли издержки перевозчиков. Но именно высокий спрос позволил компаниям переносить их в цены. Можно привести еще один пример, где растущий спрос сталкивается с ограничениями для быстрого расширения предложения. Это автомобильный рынок. В нашем докладе о региональной экономике мы подробно рассматриваем эту ситуацию.
Увеличение спроса сказалось и на быстром восстановлении импорта, что наряду со снижением экспорта внесло вклад в ослабление рубля. Движение курса за последнее время пока еще не полностью перенеслось в цены. Кроме прямого переноса изменений курса рубля в цены, нас беспокоят возможные вторичные эффекты. Курсовая динамика влияет на инфляционные ожидания населения и бизнеса. Они остаются повышенными и незаякоренными. И в июле они выросли. Мы будем внимательно следить за дальнейшей динамикой инфляционных ожиданий и учитывать ее при принятии решений.
С учетом всех факторов мы повысили нижнюю границу прогноза по инфляции на текущий год на половину процентного пункта. Инфляция составит
Второе. Об экономике.
Восстановительная фаза экономического роста завершается. Она характеризовалась высокими квартальными темпами роста ВВП. Они обусловлены тем, что при восстановлении задействуются свободные ресурсы, рабочая сила и производственные мощности, которые простаивали во время спада. Сейчас, помимо исторически низкой безработицы, по данным мониторинга предприятий, отмечается исторически высокая загрузка мощностей. Это также указывает на то, что восстановительный рост близок к завершению. После этого темпы роста экономики, как правило, выходят на сбалансированную, более умеренную траекторию.
В целом экономика достигла докризисного уровня, если вынести за скобки нефтегазовый сектор, где действуют жесткие внешние санкции. Однако структурные изменения экономики создали существенную неоднородность по отдельным отраслям и регионам. В большинстве из тех, которые в основном ориентированы на внутренний спрос, мы не только достигли докризисного уровня, но даже начинаем превышать его. В другой части экономики, которая ориентирована на экспорт, возможности для полного восстановления производства остаются ограниченными.
Еще одно ключевое ограничение для ускоренного роста производства, которое проявляется в той или иной мере во всех отраслях, — это дефицит на рынке труда. Так, по данным нашего мониторинга, примерно три четверти компаний в машиностроении заявили о нехватке персонала. Показатель безработицы вновь обновил исторический минимум. Некоторые компании были вынуждены привлекать работников в несколько смен, и в целом интенсивность использования как рабочей силы, так и мощностей возросла. Проблема дефицита трудовых ресурсов особенно остро стоит в тех регионах, экономика которых растет быстрыми темпами. Низкая географическая и межотраслевая мобильность персонала усиливает эту проблему.
Учитывая быстрое восстановление спроса, мы повысили прогноз роста ВВП на этот год до
Третье. О денежно-кредитных условиях.
Хотя номинальные процентные ставки, в том числе доходности ОФЗ, увеличились с предыдущего заседания, в целом денежно-кредитные условия смягчались прежде всего за счет неценовых условий.
На это указывает продолжающийся уверенный рост кредитования во всех сегментах рынка. Особенно активно расширяется розница, где темпы роста ипотеки находятся вблизи максимумов последних лет. Ускорение кредитования населения связано с увеличением доходов и происходит на фоне повышенных инфляционных ожиданий. Возросшие инфляционные ожидания являются значимым фактором смягчения денежно-кредитных условий.
С учетом этих тенденций в обновленном прогнозе, в котором учтено ужесточение денежно-кредитной политики, мы повысили оценку роста кредита экономике на этот год до
Перейду к внешним условиям.
Темпы роста мировой экономики замедляются. Это отражается в ценах на товары российского экспорта — газ, уголь, удобрения дешевеют на глобальном рынке. Российский экспорт, таким образом, находится под двойным давлением — и санкций, и экономического цикла. Вместе с ростом импорта это обусловило ту динамику курса, которую мы наблюдали в этом году.
Динамика рубля в последнее время привлекала много внимания, поэтому остановлюсь на ней подробнее. На наш взгляд, основной фактор движения курса в июне — июле — это последствия происходившего в последние несколько месяцев снижения экспорта при одновременно выросшем импорте. Обычно ослабление курса приводит к сокращению спроса на импорт, но пока этого не произошло. Для этого есть две причины. Первая — лаги по контрактам. Тот импорт, который приходит в страну сейчас, покупался по курсу на день заключения договора поставки некоторое время назад. Вторая и главная причина — это то, что при расширении внутреннего спроса растет и спрос на импорт. По этой логике произошедшее ослабление курса является еще одним подтверждением того, что внутренний спрос значимо вырос.
Помимо экспортно-импортных операций, на курс оказывали влияние потоки по финансовому счету. Так, в прошлом году увеличились переводы средств населения на зарубежные счета. Многие задавались вопросом: как это отражается на динамике курса. Здесь наглядным будет следующее сопоставление. В прошлом году курс бóльшую часть года укреплялся, притом что переводы средств физлиц на зарубежные счета были существенными. В первой половине этого года переводы сократились примерно вдвое по сравнению со второй половиной прошлого. И в этом году их объемы практически не меняются от месяца к месяцу. Остальные слагаемые финансового счета также преимущественно уменьшились по сравнению со вторым полугодием прошлого года. Это касается и операций в связи с решениями Правительственной комиссии по контролю за иностранными инвестициями, которые в мае — июне были минимальными. Поэтому в целом фактор движения капитала сейчас не был определяющим для динамики курса. Главное — это динамика экспорта и импорта.
Теперь о рисках.
На прогнозном горизонте проинфляционные риски существенно усилились. К ним мы относим возможное увеличение разрыва между ростом спроса и возможностями предложения, в том числе из-за сохранения повышенных темпов роста потребительского кредитования и дальнейшего обострения дефицита кадров. Также проинфляционными рисками являются более резкий перенос ослабления рубля в цены и длительное сохранение инфляционных ожиданий на повышенном уровне. По-прежнему значимым риском остается ухудшение внешних условий, в том числе возможное ужесточение санкционного режима.
Дезинфляционные риски незначительны.
В заключение — о перспективах нашей политики.
Учитывая изменения в нашей оценке экономической ситуации, потребуется более высокая траектория ключевой ставки, чтобы мы завершили следующий год с инфляцией на цели вблизи 4%. В обновленном прогнозе учтен пересмотр нашей оценки нейтральной ставки вверх на 0,5 п.п., до
Согласно обновленному прогнозу, средняя за год ключевая ставка на текущий год повышена до
Спасибо за внимание!
Сессия вопросов и ответов
ВОПРОС (агентство «Интерфакс»):
Вы в пресс-релизе отмечаете, что основным проинфляционным фактором является нарастающее отклонение экономики от траектории сбалансированного роста, дисбаланс спроса и предложения. Можно ли эту ситуацию охарактеризовать как близкую к перегреву? И правильно ли мы понимаем, что в ближайшей перспективе вы будете уделять именно этому риску особое внимание? И так как этот риск, судя по всему, не является краткосрочным, значит ли это, что одного повышения ставки сегодняшнего будет недостаточно и вы запустите цикл повышения ставки?
И второй вопрос. Некоторые аналитики отмечают, что ваш шаг в 100 базисных пунктов можно трактовать так, что на самом деле надо было повышать ставку ранее с учетом лагов в трансмиссионном механизме. Разделяете ли вы это мнение или вы считаете, что все было сделано своевременно?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Что касается рисков перегрева. Во-первых, что такое перегрев? У нас нет количественных определений. В принципе это значимые, достаточно длительные отклонения экономического роста от потенциала, когда рост спроса сталкивается с ограничением на стороне предложения и выливается в устойчивое ускорение инфляции. И наша политика направлена на то, чтобы этого риска не допустить, чтобы экономика росла сбалансированным темпом.
Что касается того, что будет дальше. Мы дали сигнал, что мы допускаем возможность повышения ключевой ставки на следующих заседаниях. Если вы посмотрите на наш прогноз ключевой ставки, то по нижней границе возможно и то, что нынешнее повышение будет достаточным, но, на наш взгляд, более вероятным является повышение ставки на следующих заседаниях.
Что касается сегодняшнего решения, мы в прошлый раз говорили и сигнализировали, что повышение ставки вероятно. Нам нужно было больше получить информации. Мы видим сейчас, что инфляция, прежде всего в ее устойчивых компонентах, ускоряется, инфляционные ожидания выросли и динамика курса.
Но я уже говорила обо всех факторах, которые мы принимали во внимание для того, чтобы принять то решение, которое приняли. И надо сказать, что рынок на этот сигнал тоже уже реагировал между нашими заседаниями.
ВОПРОС (агентство «ТАСС»):
Уважаемые коллеги, такой вопрос: скажите, пожалуйста, насколько было единогласным решение повысить ставку на 100 базисных пунктов и какие решения обсуждались еще? Вы уже сказали, что шаг не предопределен, но тем не менее допускается ли снова такой же широкий шаг на ближайшем горизонте?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Мы предметно рассматривали варианты повышения ставки на 75 базисных пунктов и на 100 базисных пунктов. Действительно предметно, потому что были и предложения более радикального повышения ставки, в том числе для того, чтобы дальше минимизировать необходимость повышения ставки. С учетом анализа ситуации, оценки баланса всех рисков мы приняли решение о том, что повышение ставки на 100 базисных пунктов будет более оптимальным решением.
Какой шаг будет дальше, будет зависеть от того, как будет развиваться экономика, какие данные будут поступать, как экономика будет реагировать, в том числе на этот наш шаг денежно-кредитной политики.
Алексей Борисович, есть что добавить?
А.Б. ЗАБОТКИН:
Единственное, что следует добавить, — это то, что такая значимая часть обсуждения была как раз по тактике реакции на инфляционные риски. Действительно, звучали предложения более сильной и быстрой реакции, но в итоге коллегиальное решение было, что все-таки следует смотреть на то, как ситуация развивается и какие данные поступают в части интенсивности инфляционного давления, а также эволюции инфляционных ожиданий.
ВОПРОС (информационный портал «Московский комсомолец» в Чите):
Для Забайкалья как для приграничной территории актуален вопрос по иностранным валютам, в частности по юаням. Скажите, пожалуйста, безопасны ли эти вклады? И что будет с процентными ставками по вкладам в юанях?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Действительно, мы видим сейчас появление некоторого интереса наших граждан к тому, чтобы держать средства на банковских счетах в юанях, но пока эта практика не очень распространена, пока вклады в юанях составляют где-то около 1% от общего объема средств физических лиц в банках.
Что касается того, в каких валютах держать вклады, мы такие рекомендации не даем и не вмешиваемся в рыночные практики банков, если эти практики не несут каких-то прямых рисков для потребителей, системы в целом.
Но, конечно, надо понимать, что любой вклад в иностранной валюте, в какой бы валюте ни был вклад, он несет валютный риск. А разница между курсом покупки и курсом продажи может съесть значительную часть дохода. Из-за волатильности валют любой валютный вклад похож скорее даже на инвестиции, где невозможно предсказать курсовые колебания, курсовые риски.
И также при принятии решений, конечно, надо помнить о том, что у нас продолжают действовать валютные ограничения, и вы не можете снять со счета, со вклада валюту, вы получите ваши деньги в рублях по курсу банка по соответствующей валюте. И если человек эти риски, эти ограничения осознает, готов их принимать, то, как в случае с любыми инвестициями, это его право.
ВОПРОС (газета «КоммерсантЪ»):
Вообще исходно предполагалось, что диапазон нейтральной ставки будет изменен в ОНДКП, как минимум в августе — сентябре. В прогнозе диапазон нейтральной ставки уже изменен, поэтому вопрос: это разные процедуры или одна? Существует ли вероятность того, что вы в сентябре снова переоцените этот диапазон и цифра 0,5 (пересмотр оценки нейтральной ставки на 0,5 п.п. вверх. — Ред.) будет отличаться?
Если это не так, скорее всего, это не так, можно ли представить какие- то соображения по декомпозиции этого изменения? Что в ней страновые риски, что в ней увеличившиеся другие компоненты, внутренние и внешние?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Мы поменяли нашу оценку диапазона нейтральной ставки. В наших Основных направлениях денежно-кредитной политики (ОНДКП. — Ред.) мы собираемся оставить ту же оценку. Наше последнее опорное заседание прошло перед представлением ОНДКП, поэтому и прогноз сегодняшний войдет в его первую версию, потом он может уточняться по мере обсуждения ОНДКП и получения новых данных прежде всего.
Что касается конкретной декомпозиции факторов, которые повлияли на эту переоценку, я попрошу Алексея Борисовича ответить.
А.Б. ЗАБОТКИН:
Во избежание разночтений: итоговая версия Основных направлений, та версия, которая уже в качестве основного документа вносится в Думу, готовится на основании октябрьского прогноза. Августовский первый проект основывается на июльском прогнозе.
По поводу того, что повлияло (на пересмотр оценки нейтральной ставки. — Ред.). Традиционно в Основных направлениях будет развернутая врезка с обсуждением того, что мы думаем про нейтральную ставку. В плане изменения в сторону снижения нейтральной ставки, на наш взгляд, действует некоторое снижение потенциальных темпов роста экономики, в сторону ее повышения — увеличение премии за риск с учетом возросшей неопределенности, а также мнение о том, что и суждение по мировой внешней нейтральной ставке также, наверное, несколько сдвинулось вверх по сравнению с тем, где это было в 2020 году, когда мы оценку нейтральной ставки понижали.
В плане количественной декомпозиции я, наверное, воздержусь от конкретных цифр.
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
И хотела еще раз напомнить, что это не наблюдаемый показатель, это оценочный диапазонный показатель.
ВОПРОС (издание «РБК»):
У меня вопрос будет по сегодняшнему анонсированному новому механизму, который предусматривает продажу юаней на 288 млрд рублей. Скажите, пожалуйста, с чем связано это решение? Можно ли его оценить как некую поддержку рублю и в какой мере оно связано с тем, что, по оценкам ряда аналитиков, Минфин в ближайшее время перестанет продавать юани из ФНБ?
И второй вопрос будет касаться оценки ЦБ относительно вклада в инфляцию ослабления рубля. Вы отметили, что пока этот эффект еще полностью не реализовался. Может быть, у ЦБ есть какой-то прогноз, каким будет вклад ослабления в инфляцию у нас по итогам лета?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
В свое время, когда было принято решение, что часть ФНБ будет использоваться для инвестирования, объявляли о зеркалировании этих расходов. Потом в силу ряда обстоятельств это было приостановлено. Мы считаем, что сейчас настало время вернуться к этой практике. Это не направлено на то, чтобы влиять на курс рубля, это действительно направлено на зеркалирование наших операций.
И что касается того, что Минфин перестанет продавать юани по бюджетному правилу, это будет зависеть от экспорта-импорта и, соответственно, от того, как будут оцениваться базовые доходы, насколько мы идем по оценке базовых нефтегазовых доходов.
Я попрошу Алексея Борисовича еще прокомментировать.
А.Б. ЗАБОТКИН:
Стандартные операции, регулярные операции в рамках бюджетного правила определяются по формуле, привязанной к фактическим нефтегазовым доходам по отношению к базовым нефтегазовым доходам. И в этом смысле они будут изменяться исходя из конъюнктуры нефтегазового рынка, в том числе нефтегазового экспорта.
Почему сейчас это решение принято? Это связано с тем, что в июле мы подвели итоги операций по инвестированию средств ФНБ за первое полугодие. Как вы знаете, бюджетная статистика поступает где-то к середине месяца, следующего за отчетным. И соответственно, сейчас мы можем определить тот объем операций, который нам надо зеркалировать. С учетом того, что эти операции по инвестированию средств ФНБ носят менее равномерный во времени характер, то зеркалировать их удобнее, усредняя объем операций за какой-то значимый промежуток времени. Мы выбрали полугодие, соответственно, сейчас мы приступаем к этим операциям.
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
И что касается переноса ослабления рубля в цены, этот перенос уже начался. Он обычно реализовывается в течение года, основная его часть — в течение полугода, но на процесс переноса могут влиять разные факторы. И здесь один из факторов, о котором я уже говорила, — пока импорт идет по прежним ценам. Плюс к этому: в прошлом году, когда у нас укреплялся рубль, многие компании считали это временным и в свои бизнес-планы, и в том числе контракты по импорту закладывали более слабый курс, чем был на тот период. И поэтому нужно мерить даже скорее перенос ослабления рубля не к фактическому, а к тому, который ожидался компаниями, которые заключали в том числе импортные контракты. Поэтому этот перенос может быть чуть более растянутым во времени.
ВОПРОС (проект Life and Invest):
Добрый день! У меня вопрос, который волнует очень многих розничных инвесторов. После выхода 138 Указа Банк России выпустил разъяснение 28 марта, и, исходя из этого разъяснения, инвесторы должны снова получать разрешение на совершение сделок с недружественными резидентами. При этом при торговле через иностранных брокеров никаким образом инвестор не знает, кто является его контрагентом. В связи с этим несколько вопросов возникает. Можно ли совершать сделки через дружественную инфраструктуру? Например, Казахстан предполагает, что все контрагенты дружественные. И что делать людям с брокерскими счетами, например, в США? Что делать инвесторам в случае, если иностранный брокер потребует немедленно закрыть счет и инвестор фактически будет вынужден продать свои бумаги без какого-либо разрешения, потому что получить его в течение очень короткого срока будет невозможно? И что делать людям, которые не проживают в России, живут менее 183 дней за год в России, при этом являются гражданами России, как следствие, на них распространяется валютное законодательство? Относится ли к ним данное постановление? Ведь они вообще не должны никак отчитываться о своих иностранных счетах.
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Да, мы знаем про обеспокоенность инвесторов. Действительно, есть правовая неопределенность в этом вопросе, и мы в ближайшее время внимательно проанализируем разные варианты и предложим решение для того, чтобы у инвесторов появилась эта определенность.
ВОПРОС (агентство «РИА Новости»):
Вы уже несколько раз подробно сказали про возможное повышение ставки в этом году, но все-таки уже в этом году может она составить двузначное число. Рассматривает ли ЦБ такой вариант? И вы повысили прогноз по инфляции, но только по нижней границе, то есть сузили этот коридор. Насколько высоки, на ваш взгляд, риски, что инфляция в этом году (по итогам года) может превысить уже и верхнюю границу в 6,5%?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Наш базовый прогноз предполагает
Что касается ставки, мы пики ставки не прогнозируем, мы даем среднюю ставку либо по году, либо на остаток года. Вот наш прогноз средней ключевой ставки на остаток года —
ВОПРОС (газета «Аргументы и факты»):
У меня два вопроса, оба связаны с возможными негативными последствиями от повышения ставки на один процентный пункт. Глава Минфина говорит, что чаще всего госдолг покупают российские банки. Они делают это на деньги, которые взяли у ЦБ. И он уже оценивает стоимость заимствований по ОФЗ как слишком высокую. Не приведет ли повышение ставки к тому, что Минфин будет вынужден отказаться от продажи ОФЗ и будет вместо этого сокращать расходы бюджета, повышать налоги или отдаст часть госсобственности на приватизацию?
И второй вопрос связан с тем, что государственные расходы, особенно гособоронзаказ, не очень чувствительны к повышению ставки. Если какой-нибудь военный завод обязался выпустить 200 танков, то он, условно говоря, выпустит их в любом случае, какая бы ставка ни была. А вот гражданский сектор может потреблять, а может сидеть впроголодь. Насколько вы оцениваете устойчивость того оживления в спросе, который мы видели? Не было бы проще подождать, пока люди реализуют отложенный спрос, и не повышать ставку — и тогда бы оживление само собой сошло бы на нет?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Что касается первого вопроса, все-таки банки финансируют приобретение государственных ценных бумаг, кредиты, покупку корпоративных облигаций, привлекая депозиты граждан и бизнеса. В момент размещения ОФЗ кратковременная текущая ликвидность перемещается из банковской системы в бюджет, но по мере исполнения государственных расходов эти деньги возвращаются в банки в форме новых депозитов физических лиц и юридических лиц. И в этой ситуации банкам может потребоваться краткосрочная ликвидность на период между размещением ОФЗ, когда бюджет привлекает деньги, и, соответственно, осуществлением бюджетных трат. И в этот момент они действительно привлекают ликвидность от Центрального банка.
Но все-таки это не меняет сущности: содержательно источником финансирования новых ОФЗ в конечном счете становятся те депозиты, которые возникают в экономике, в том числе дополнительно за счет госрасходов. Именно через этот механизм кредитования государства банками, а не за счет денежной эмиссии Центрального банка реализуется влияние бюджетного дефицита на денежную массу.
Вы задали вопрос: не приведет ли повышение ключевой ставки к тому, что стоимость заимствований для государства вырастет. Стоимость заимствований для государства, как и для других заемщиков, определяется уровнем инфляции и инфляционных ожиданий. При высокой инфляции, при незаякоренных инфляционных ожиданиях и ключевая ставка, и процентные ставки будут высокими, но при последовательном проведении денежно-кредитной политики, которая ориентирована на ценовую стабильность, стоимость финансирования, в том числе для государства, снизится. Невозможно предположить, что если у нас ключевая ставка будет низкая, а инфляция будет высокая, то от этого снизятся ставки в экономике — произойдет ровно обратное, потому что инфляционные ожидания вырастут, инфляционные премии вырастут и так далее.
Поэтому как раз наша политика направлена на то, чтобы в принципе в экономике были умеренные ставки по долгосрочным заимствованиям.
А.Б. ЗАБОТКИН:
Наглядный пример того, что ключевая ставка далеко не напрямую влияет на уровень процентных ставок: с сентября прошлого года ключевая ставка оставалась неизменной — 7,5% до сегодняшнего дня, а ставки по ОФЗ значительно выросли. Выросли они во многом потому, что, действительно, постепенно нарастало инфляционное давление и инфляционные ожидания оставались на повышенном уровне.
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Что касается второго вопроса, вы правы, что не все компоненты совокупного спроса в равной мере чувствительны к денежно-кредитной политике, также правы, что был определенный эффект отложенного спроса в первом полугодии этого года.
Вместе с тем наша оценка заключается в том, что восстановление потребительского спроса, так же как и расширение инвестиционного спроса, в основном носит устойчивый характер. Он поддерживается ростом доходов, активным ростом кредитования, и представляется очень маловероятным, чтобы эти тенденции самостоятельно развернулись. Высокая занятость поддерживает рост доходов, и это повышает кредитоспособность физических лиц: банки более охотно дают им кредиты, потому что доходы повысились. И быстро растущий совокупный спрос стимулирует кредитную активность бизнеса: бизнес тоже более охотно берет кредиты, а банки более охотно дают эти кредиты.
Также более высокая готовность брать кредиты поддерживается и высокими инфляционными ожиданиями: когда бизнес, люди ждут, что инфляция будет расти, конечно, они более охотно берут кредиты. При сохранении государственного спроса на повышенном уровне, если будет такой же активный рост частного сектора, то он больше и больше будет перерастать в значительное инфляционное давление. Поэтому мы принимаем те решения по денежно-кредитной политике, которые направлены на то, чтобы этот повышенный спрос не выливался просто в рост цен, а не в рост физических объемов производства, потребления и так далее, что реально означает повышение благосостояния людей.
ВОПРОС (проект «БанкИнформСервис»):
Продлит ли Центральный банк ограничения на снятие наличной валюты с банковских счетов и вкладов? Не планируется ли внести какие-то изменения в эти ограничения?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
У нас ограничения действуют до 9 сентября. Мы еще решение не приняли, но на настоящий момент можно сказать, что предпосылок для снятия этих ограничений нет. Эти ограничения, напомню, были связаны с тем, что действуют санкции в отношении ввоза наличной иностранной валюты российскими банками на территорию Российской Федерации.
ВОПРОС (проект Invest Future):
Центральный банк много раз говорил о том, что ключевым фактором в падении курса рубля является падение экспорта при росте импорта. Однако есть еще довольно заметная корреляция между сделками по продаже иностранцами недружественных активов в России российским компаниям и падением курса рубля. Оценивал ли ЦБ как-то влияние этих сделок и насколько оно действительно значимо?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Да, мы, конечно, оцениваем все факторы, и наша оценка заключается в том, что основным фактором были изменения экспорта и импорта. Да, движение капитала оказывает определенное влияние на курс. Но если говорить о том конкретном факторе, о котором вы сказали, — это операции, связанные с разрешениями, выданными правительственной комиссией по сделкам по продаже-покупке соответствующих акций, — они, наоборот, уменьшились и минимизированы были в мае — июне. Поэтому этот фактор сейчас не является сколь-нибудь значимым с точки зрения того движения валютного курса, которое мы наблюдали в последние месяцы.
ВОПРОС (газета «Известия»):
На Летней макроэкономической школе в Санкт-Петербурге лично для себя узнала, что ни разу глава Центробанка не пользовался своим правом последнего слова, если количество голосов на Совете директоров равное. В этот раз с учетом разброса мнений вы также не воспользовались этой возможностью? И гипотетически возможно ли это в принципе или у нас такой хороший консенсус всегда?
И второй вопрос. Нам на ПМЭФ Силуанов рассказал о том, что подкомиссия по стратегическим иностранным инвестициям уже приняла решение о том, что покупатели компаний, уходящих с дисконтом, будут вынуждены 20% акций отправлять на биржу, а это было предложение Центробанка. И вопрос у меня заключается в том, не хочет ли Центробанк предложить, чтобы аналогичная практика распространилась на «Данон» и «Балтику», поскольку компании крупные и это могло бы поддержать наш фондовый рынок и в том числе перенаправить часть средств с потребления на инвестиции?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Что касается того, как происходит принятие решения, мы обычно не раскрываем, как мы голосуем. Во всяком случае в настоящий момент. Мы стараемся прийти к консенсусу, и то, что мы обсуждали разные варианты, это не значит, что мы как-то определяли их голосованием. Мы, действительно, предметно обсуждали разные шаги повышения ключевой ставки, плюсы и минусы этого. И действительно, не было необходимости использовать право решающего голоса.
Есть комментарии к этому, Алексей Борисович?
А.Б. ЗАБОТКИН:
Могу подтвердить как еще один человек, который был в комнате, действительно, сегодня был очень широкий консенсус в поддержку итоговой рекомендации Департамента денежно-кредитной политики —повысить ставку до 8,5%, хотя в ходе дискуссии в течение этой недели высказывались разные мнения, и
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Что касается выведения акций на биржу и, по сути, создания free float, в принципе любые меры, которые будут поддерживать эту тенденцию, мы приветствуем. У нас очень низкий free float, и когда правительственная комиссия принимает такие решения, такое условие выдвигается.
Что касается конкретной сделки, мне сейчас тяжело комментировать, но в принципе мы за то, чтобы были разные меры, которые стимулируют наши компании больше привлекать средств на рынке капитала, потому что они очень часто финансируют свое расширение активности, новые проекты за счет долговой нагрузки, кредитов, и у нас недоиспользуется потенциал рынка капитала. На наш взгляд, он существенно недоиспользован.
ВОПРОС (проект «Сложный процент»):
Когда и в какой степени ослабление рубля конца июня — начала июля будет транслировано в динамику индекса потребительских цен? И как вообще в принципе в ЦБ сейчас оценивают эффект переноса? Грубо говоря, на сколько и за какое время увеличиваются цены при ослаблении рубля, скажем, на 10% для ровного счета?
И второй вопрос про цифровой рубль. Как ЦБ оценивает общественную реакцию на этот проект цифрового рубля? Готовы ли в ЦБ признать, что в обществе есть заметная доля скепсиса по поводу этой инициативы? Если готовы признать, то что вы планируете по этому поводу предпринимать? Если не готовы, то почему вы не готовы это предпринимать?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Что касается эффекта переноса, по нашим оценкам, при ослаблении курса на 10% годовая инфляция увеличивается где-то на
Во-первых, как я уже сегодня говорила, в дополнительную инфляцию переносится не изменение курса как такового, а его отклонение от тех ожиданий изменения курса, которые были до момента ослабления рубля. И в прошлом году, еще раз скажу, рубль сильно укрепился, но на 2023 год ожидалось многими участниками рынка, и это показывают наши опросы, что рубль будет слабее, чем он был во втором полугодии 2022 года. На скорость переноса влияют и товарные запасы импорта. Они были в прошлом году существенными и были сформированы по достаточно крепкому курсу второго полугодия. Это не уменьшает общий масштаб переноса, но он его растягивает во времени.
И в-третьих, сама по себе динамика курса, особенно в настоящий момент, сильно связана с динамикой внутреннего спроса, которая влияет на импорт, а через импорт на курс. И в той мере, в какой изменение курса связано с этим фактором, воздействие курса на цены — это часть общего проинфляционного давления со стороны расширения спроса, то есть это часть общей спросовой инфляции.
Что касается цифрового рубля, да, мы видим реакцию, естественно, мониторим то, как население, участники рынка реагируют на предложение этой новации. Да, есть некоторый скепсис, но мы такой скепсис видели при практически любых новациях на финансовом рынке. Я помню, и по карте «Мир» сколько было вопросов, критики, скепсиса, и по Системе быстрых платежей, кстати, которой сейчас пользуется практически половина нашего населения. Да и по самим платежным картам, когда они появлялись, тоже был некий скепсис. Это естественно. Что можно делать? Больше разъяснять, и потом люди испробуют это на практике. Никто никого насильно в цифровой рубль загонять не собирается. Это абсолютно добровольное использование, это дополнительная возможность для людей, их выбор: хотят — пользуются, хотят — не пользуются. Но мы рассчитываем на то, что это действительно будет удобнее, дешевле и для людей, и для бизнеса, и они начнут этим пользоваться. Это новая возможность.
ВОПРОС (проект Furydrops):
Вы отмечали, что динамика, связанная со спросом, во многом обусловлена как раз таки динамикой госрасходов, и в целом здесь мы можем говорить о некоем напряжении в части как раз разбалансировки между предложением и спросом, во всяком случае в рамках какого-то краткосрочного периода, до выхода на среднесрочную траекторию. В связи с этим вопрос: считает ли Центральный банк, что риски фискального доминирования становятся выше? Это первый момент.
Второй момент касается валютного курса. Вы уже частично разъяснили этот вопрос в рамках предыдущего. Но есть еще один момент, вы сами говорили о вторичных эффектах в результате ослабления валютного курса, что он будет воздействовать на инфляционные ожидания. Как вы считаете, как изменение курса в свою очередь транслируется в изменение инфляционных ожиданий и как это в целом выливается уже в дальнейшем в динамику общей инфляции?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Государственные расходы, государственный спрос, особенно в прошлом году, оказал существенное влияние. Но тогда частный спрос упал и, по сути дела, государственный спрос его заместил. Сейчас мы видим, что государственный спрос остается на повышенном уровне, а частный спрос растет, вырос уже практически до уровня конца 2021 года и продолжает расти. И, конечно, если за этим не поспевает предложение, это может вылиться в инфляцию.
И если государственный спрос будет оставаться на повышенных уровнях, для того чтобы вот такой разрыв спроса и предложения не привел к ускорению инфляции, мы и ужесточаем денежно-кредитную политику, которая скажется на частном кредите, на частном спросе.
Что касается фискального доминирования, наверное, такое бюджетное, фискальное доминирование выраженно бывает в странах, где есть большой государственный долг. Крайняя форма этого, когда расширяется дефицит, расширяется госдолг и при этом растут ставки, чтобы уменьшать в том числе пространство для частного кредита, государству приходится тратить больше и больше средств на обслуживание этого госдолга. Для этого еще больше расширяется дефицит. И вот такая спираль. Но мы, к счастью, не в этой ситуации, потому что у нас и госдолг невысокий, и мы знаем намерения Правительства постепенно консолидировать бюджет. Есть что-то добавить, Алексей Борисович?
А.Б. ЗАБОТКИН:
Риск бюджетного доминирования власти всегда должны иметь в виду при долгосрочном бюджетном планировании.
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Что касается вторичных эффектов, действительно, здесь взаимодействие есть, как вы правильно сказали. И динамика курса — это не единственный фактор, который влияет на инфляционные ожидания, но значимый фактор. На инфляционные ожидания может влиять рост цен на товары повседневного спроса, товары-маркеры. Есть и другие факторы.
Естественно, инфляционные ожидания как раз и создают опасные вторичные эффекты, когда люди могут ожидать роста цен по широкому кругу товаров. И эти инфляционные ожидания приводят к тому, что люди стараются быстрее потратить на потребление, потому что опасаются роста цен, и это как раз может усугублять вот этот разрыв спроса и предложения и влиять на инфляцию. Это то, что как раз нас беспокоит и почему мы принимаем те решения по денежно-кредитной политике, которые и направлены на то, чтобы ограничить такое отклонение инфляции от целевого уровня относительно низкой предсказуемой инфляции.
ВОПРОС (газета «Красный север»):
В связи с ослаблением курса рубля в телеграм-каналах появилась информация о том, что некоторые граждане вновь ринулись покупать сахарный песок в больших количествах. Эти случаи оказались единичными, и какого-то ажиотажа сегодня в магазинах нет. Тем не менее подскажите, пожалуйста, что делать в этой информационной ситуации обычным людям, которые беспокоятся за свои сбережения?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Вы сказали про цены на сахарный песок, они в принципе очень волатильны. Если вы посмотрите динамику, в прошлом марте они выросли, когда у нас был ажиотажный спрос, потом в течение года заметно снизились. В последние месяцы они росли, но все еще ниже, чем, например, в июне прошлого года.
Но я так понимаю, что ваш вопрос все-таки не столько о сахаре, сколько о покупках впрок, когда люди покупают впрок, опасаясь роста цен. Да, это иногда происходит в ответ на наблюдаемый людьми рост цен, на происходящий рост цен. И, собственно, именно это мы и называем повышенными инфляционными ожиданиями. Вспомните 2015 год и период начала пандемии, прошлый год. Люди делали большие запасы медицинских масок, гречки и бытовой техники, а потом цены на эти товары сильно снижались. И в целом что можно на это сказать? При низком уровне инфляции оснований для дальнейшего роста уже взлетевших цен нет.
Наша денежно-кредитная политика как раз направлена на то, чтобы общий уровень цен поддерживать на целевом уровне. Мы не можем влиять на цены отдельных товаров или услуг в каждый момент времени, на эти цены влияет спрос и предложение на конкретных товарных рынках. Но если мы проводим политику, направленную на поддержание в целом ценовой стабильности, а мы ее проводим, мы добиваемся того, что даже при краткосрочных колебаниях по отдельным товарам не будет происходить непредсказуемого удорожания общей потребительской корзины, не будет происходить обесценения покупательной способности доходов и сбережений граждан. На это направлена наша политика.
ВОПРОС (агентство Reuters):
Вы привели примеры по спросу, что внутренний туризм поддержал его сильно, покупки автомобилей. Но вы допускаете, что это все-таки временные факторы, которые с летом связаны? То есть дальше, может быть, он будет затухать. И, с другой стороны, аналитики считают, что все-таки ослабление рубля стало ключевым для вас фактором, которое вынудило вас повысить ставку на 100, а не 50 базисных пунктов, как рынок предполагал.
И что касается ослабления рубля, продолжает ли ЦБ мониторить, как экспортеры продают выручку? Есть мнение, что они все-таки придерживают валюту, накапливая ее на зарубежных счетах. Как вы можете это прокомментировать?
И к 1 августа Президент поручал представить предложения по валютному регулированию. Какие изменения могут быть? Можете рассказать, что ЦБ предложит?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Начну с ослабления рубля. Это действительно значимый фактор, но не ключевой. На наш взгляд, ключевой фактор сейчас — это превышение спроса над возможностями расширения предложения, и связано это с ограничениями на стороне предложения, о которых я уже говорила, в том числе с недостатком рабочей силы.
Что касается временных факторов. Когда происходит повышение цен по широкому кругу товаров, то какие-то товары и услуги могут расти больше, какие-то меньше. И то, что спрос повышен в каких-то секторах, демонстрируется тем, что издержки или недостаток предложения с достаточно большой легкостью переносятся в цены.
Алексей Борисович, хотите прокомментировать?
А.Б. ЗАБОТКИН:
Я в очередной раз повторю, что решение по денежно-кредитной политике всегда основано на целостном взгляде на прогноз, а не на отдельных факторах. Да, на изменение прогноза по инфляции влияет в том числе и курс, но в сочетании со всей остальной поступающей информацией. И здесь я хотел бы еще раз сослаться на то, что прозвучало в заявлении Председателя: существенная часть динамики курса отражает динамику импорта, его рост. А рост импорта, в свою очередь, является функцией внутреннего спроса. И в принципе только его, если у нас нет физических ограничений по импорту.
И если это так, то на самом деле динамика курса нам сообщает довольно много информации по поводу динамики спроса. И это очень важно учитывать. То есть понятное дело, что курс говорит не только про это, он говорит и про то, что происходит на стороне экспорта, и про то, что происходит с точки зрения капитальных операций. Но в той части, в которой динамика курса объясняется динамикой импорта, это то, что является следствием спроса, и именно на это мы реагируем.
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Что касается продажи экспортерами выручки, мы продолжаем мониторинг. Здесь несколько факторов, которые влияют на объемы продаж со стороны экспортеров на валютном рынке. Часть экспортной выручки перешла в рубли. И поэтому импортеры (российской продукции. — Ред.) продают валюту на рынке за рубли и потом, соответственно, в рублях оплачивают наш экспорт. С точки зрения валютной части экспортной выручки, которая поступает в нашу страну, доля никак не снизилась. У нас объемы экспорта снизились.
Мы также анализируем, насколько экспортеры напрямую оставляют средства за рубежом на своих счетах. По нашим данным, это небольшие средства, в пределах 1% от экспортной выручки.
Что касается вопросов, связанных с валютным регулированием, с предложениями по его изменению. Вы помните, что мы в прошлом году проходили через два этапа изменения валютных ограничений: вначале были введены очень сильные валютные ограничения, потом они постепенно либерализовывались. Но тем не менее сейчас накоплен большой объем такого рода разных ограничений: с исключениями, с системой принятия решений, и, конечно, бизнесу достаточно тяжело в этом ориентироваться. Вот сегодня вопросы задавали, можно, нельзя что-то. Мы сейчас проводим инвентаризацию тех мер, которые были приняты с точки зрения анализа их эффектов. Позиция Банка России заключается в том, что нужно оставить только те из валютных ограничений, которые существенны с точки зрения ответных мер. Остальные, на наш взгляд, нужно убирать и дать больше возможности и свободы бизнесу выстраивать новые логистические маршруты, выстраивать отношения с новыми контрагентами, покупателями.
ВОПРОС (газета «Ведомости»):
Некоторые аналитики связывают ослабление рубля в том числе с тем, что существенно возросла его доля в расчетах за экспорт, и поэтому снизилось предложение валюты на российском рынке. Разделяет ли Банк России эту точку зрения? Плюс не планирует ли ЦБ сообщать рынку на регулярной основе о единовременном движении капитала на валютном рынке? Например, когда выходят нерезиденты или банки закрывают валютные позиции.
И второй вопрос касается ипотеки. Рост ключевой ставки делает для банков выдачу льготной ипотеки более привлекательной. С одной стороны, для них повышается доходность этого вида кредитования, а для граждан увеличивается разница между ставками по льготной ипотеке и по рыночной. Не видите ли вы тут новых рисков на рынке недвижимости? Например, увеличения разницы цен между новостройками и вторичным жильем?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Что касается влияния на динамику курса того, что у нас часть расчетов за экспорт идет в рублях. Как я сказала в ответе на предыдущий вопрос, для того чтобы оплатить его в рублях, импортер (российской продукции. — Ред.) должен продать валюту и купить рубли. Поэтому, на наш взгляд, это в целом нейтрально, там какое-то может быть небольшое влияние, но в целом это нейтрально.
Что касается раскрытия информации о движении капитала, мы рассматриваем этот вопрос, посмотрим, что можно дополнительно раскрыть. Пока у нас таких планов не было.
А.Б. ЗАБОТКИН:
И точно ожидать того, что Центральный банк, не только мы, а любой центробанк в реальном времени будет рассказывать о том, какова его интерпретация движения капитального характера, это очень наивно, потому что это можно оценить только по итогам более-менее значимого промежутка времени. На квартальной основе мы это раскрываем в статистике платежного баланса в том объеме, в котором считаем возможным в текущих обстоятельствах.
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Что касается ипотеки, темпы роста ипотеки очень высокие, на наш взгляд. Что касается льготной ипотеки и арбитража ставок, то параметры льготной ипотеки определяет Правительство. Мы готовы с ним обсудить, если будут предложены какие-то изменения. И что касается разрыва цен на первичном и вторичном рынке, нас, действительно, это очень беспокоило, потому что, если разрыв такой большой, это создает риски, прежде всего для граждан, которые пользуются ипотекой. На наш взгляд, основной вклад в этот разрыв вносили программы ипотечных кредитов от застройщиков. Они практически сейчас остановились, и поэтому какого-то дополнительного стимула для этого разрыва мы не видим. Есть новые так называемые маркетинговые схемы, мы их тоже анализируем с точки зрения влияния на первичный и вторичный рынок. Пока здесь не видим каких-то новых системных рисков.
ВОПРОС (телеканал «НТВ»):
После вчерашних санкций за границей перестанут работать карты UnionPay Тинькофф Банка, то же самое у Банка «Солидарность». Понятно, что август — это пик отпусков, и люди будут брать с собой больше наличной валюты, возможно, существенно больше. Достаточно ли валюты в стране для того, чтобы удовлетворить этот спрос? Не собирается ли Центробанк, возможно, вводить какие-то временные меры?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Никаких временных дополнительных ограничений мы вводить не собираемся. Для этого нет никаких оснований. Но трудности с платежами, конечно, существуют. Когда такие санкции принимаются, для простых людей становится сложнее осуществлять расчеты, в том числе по туристическим услугам. Но мы работаем со многими странами над возможностями того, чтобы принимались карточки «Мир», и там, где не карточки «Мир» — другие системы расчетов, платежей, чтобы гражданам было удобнее. Но, конечно, проблема есть, мы это видим, это последствия санкций.
А.Б. ЗАБОТКИН:
Сейчас курсы наличных иностранных валют в целом очень близки к курсам безналичных. То есть тот дисбаланс, который был прошлой весной, он уже к осени был полностью исчерпан.
ВОПРОС (телеграм-канал «Простая экономика»):
В последнее время некоторые российские банки предлагают вклады в экзотической для внутренних инвесторов валюте: в индийских рупиях и дирхамах. При этом на Московской Бирже ни рупии, ни дирхамы до сих пор не торгуются, что может создавать для пользователей таких вкладов дополнительные риски. Как Банк России относится к появлению вкладов в непривычных российскому рынку валютах и планирует ли он вмешиваться в этот процесс?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Действительно, в силу валютного регулирования ряда стран часть валют у нас не торгуется на Московской Бирже. Что касается валютных вкладов, как я уже говорила, в принципе люди берут на себя дополнительный валютный риск, и они его должны осознавать. Это, еще раз повторю, во многом схоже с инвестициями, хотя это вклад, это сбережения, но они во многом схожи с инвестициями, потому что больше факторов непредсказуемости доходности, связанных с изменениями курса, с принятием решений регуляторами других стран. Плюс, как всегда, нужно учитывать возможность и того, что спреды покупки и продажи валюты, если вы хотите перевести в национальную валюту, они могут съесть и эту доходность. Поэтому, конечно, прежде чем открывать эти валютные вклады, надо считать все эффекты. И в силу ограничений, о которых я тоже говорила, у нас валютные вклады — это скорее рублевые вклады, которые индексируются на курс. Это тоже люди, конечно, должны осознавать.
ВОПРОС (телеканал «Москва 24»):
Насколько это повышение ставки, на ваш взгляд, может охладить рынок ипотеки? Насколько он нуждается в охлаждении? И второй вопрос. Несколько месяцев назад мы с вами говорили об ипотеке от застройщиков так называемой, «черт-те знает какие схемы». Фраза, кстати, в народ пошла очень сильно. А вот сейчас банки пошли по старой-новой схеме: заплати комиссию, и мы тебе снизим ставку, она у тебя будет рыночной. ЦБ уже отметил, что это не влияет на стоимость квартир от застройщиков, но все равно ЦБ будет наблюдать за этой историей. Хотелось бы уточнить, сейчас при повышении ставки, когда банки явно будут активнее этот элемент продавать, как меняется отношение ЦБ к этой проблеме? Не считаете ли вы, что возможность заплатить деньги, чтобы купить ставку, это что-то, извините, порочное?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Первое: доступность ипотеки — это важный фактор доступности жилья, но важно, чтобы рост ипотеки не происходил за счет рискованной ипотеки, когда ипотекой нагружаются люди, которые из своих доходов не в состоянии ее обслуживать. Они просто попадают в тяжелую ситуацию: нагружены долгом, не в состоянии его обслуживать.
И второе — такой быстрый рост ипотеки просто не должен выливаться в рост стоимости квартиры, жилья. По сути дела, это не будет означать доступность жилья. Это два основных принципа, которые для нас очень важны. Ипотека сейчас растет достаточно высокими темпами, поэтому мы принимаем меры для того, чтобы ограничить рост ипотеки для рискованных заемщиков нашими специальными, так называемыми макропруденциальными мерами: коэффициентами и так далее — для людей с высоким показателем долговой нагрузки и исходя из первоначального взноса, который люди готовы оплатить. И, конечно, на рынке ипотеки, к сожалению, так же как на рынке необеспеченного потребительского кредитования, периодически возникают недобросовестные практики. Мы с ними боремся и анализируем их с разных сторон. Первое — это насколько они несут системные риски. Ипотека от застройщиков, на наш взгляд, несла абсолютно системный риск. И те практики, где есть недобросовестное отношение к заемщикам, то есть люди вводятся в заблуждение.
То, о чем вы говорите, комиссия за получение кредита — по сути, это авансовый платеж по процентам или в целом по кредиту. Это не влияет напрямую на стоимость жилья, на разрыв в стоимости между вторичным и первичным рынком, но здесь зависит многое от того, в какие сроки человек хочет погашать этот кредит. Если он будет погашать его в течение достаточно длительного срока, дольше, чем банк ожидает и закладывает это в процентную ставку, в комиссию, — обычно это около семи лет, — то для потребителя это может быть выигрыш. Если он погашает его раньше, чем за семь лет, то человек проиграет. Но человек этого может не знать, и здесь очень важна информация об этих кредитах. Мы в принципе не поддерживаем любое авансирование таких выплат и ставок. Ведем сейчас работу с банками, пока в добровольном порядке. Вместе с ними работаем над стандартом ипотечных продуктов, чтобы был понятный стандарт и сами банки бы приняли, что эти условия обязательны. Если это не поможет, как я уже говорила, мы обратимся к законодателям, чтобы принять более жесткие нормы. Мы, с одной стороны, должны дать возможность дифференцировать продукты для людей, потому что есть разные жизненные ситуации, разные предпочтения. Но, конечно, нельзя позволять банкам на этом недобросовестно наживаться, когда они вводят в заблуждение. Вот эту грань нужно найти, потому что просто стандартный единый ипотечный продукт не позволяет дифференцировать в зависимости от предпочтений граждан. Но если эти практики будут массовые, будут продолжаться, у нас другого варианта не будет.
Да, Алексей Борисович.
А.Б. ЗАБОТКИН:
По поводу влияния сегодняшнего решения на уровень ставок по ипотеке. Такой точкой, по отношению к которой происходит ценообразование основных рыночных ипотечных продуктов, является доходность по ОФЗ на срок погашения
ВОПРОС (деловое издание «Гудвилл», Смоленск):
Насколько сейчас зажат потребительский спрос? Видите ли вы возможности для расширения спроса и какие? И как это может отражаться на инфляции в дальнейшем?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Говорить, что спрос сейчас зажат, на наш взгляд, неуместно. Наоборот, потребление домохозяйств уже в I квартале этого года превысило докризисный уровень IV квартала 2021 года. По оперативным индикаторам — по розничной торговле, по платным услугам — мы видим, что рост продолжается и в II квартале. И наша денежно-кредитная политика направлена на то, чтобы дальнейший рост совокупного спроса был соразмерен производственным возможностям экономики, для того чтобы обеспечить рост реального потребления в физических объемах. Рост спроса сверх этих возможностей будет приводить лишь к раскручиванию инфляции, так как не сможет быть удовлетворен за счет увеличения выпуска товаров и услуг. Поэтому наша денежно-кредитная политика направлена на то, чтобы расширение спроса не приводило просто к росту инфляции.
ВОПРОС (издание «Франк Медиа»):
Банк России уже не один год обращает внимание инвесторов на то, что всю информацию в Сети об эмитентах нужно проверять, что телеграм-каналам анонимным не нужно доверять. В вопросе про инвестиции, к сожалению, их расплодилось очень много в последнее время, когда информация официальная была закрыта. Однако мы сейчас видим другую тенденцию, когда сами эмитенты переходят на эту темную сторону и помогают спекулянтам. Вот свежий пример: например, Московский кредитный банк торгуется на Московской Бирже, входит в первый котировальный список, разместил свою финансовую отчетность в анонимном телеграм-канале, причем не одновременно или после размещения официальной отчетности в центре раскрытия информации либо у себя на сайте, а за четыре часа до этого. В связи с этим вопрос: как Банк России смотрит на такое общение эмитентов со своими инвесторами? И, может быть, необходимо обновить законодательство о манипулировании и инсайде в связи с нашими новыми реалиями?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Мы посмотрим на конкретные случаи. Конечно, опубликование инсайдерской информации до официального раскрытия недопустимо, согласна.
ВОПРОС (издание Forbes):
Недавно был принят закон, разрешающий иностранным банкам из дружественных стран напрямую участвовать в валютных торгах на МосБирже, обеспечивая ликвидность валют своих стран. Какова основная идея инициативы и цель? И может ли это снизить давление на рубль?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Основная цель прямого доступа — без посредников — к торгам валютой, допуска брокеров и банков из дружественных стран состоит в повышении ликвидности торгуемых инструментов, в упрощении проведения расчетов в национальных валютах. И мы ожидаем основной приток таких новых участников в первую очередь на мягких валютах. На новых игроков будут распространяться требования, аналогичные тем, которые предъявляются к действующим участникам торгов на валютном рынке. Какие-то дополнительные ограничения или лимиты вводить для них не планируется, те же самые будут требования.
ВОПРОС (проект LawAndFinance):
На Санкт-Петербургской Бирже сейчас доступны к покупке паи гонконгских фондов, которые, по сообщению биржи, хранятся через дружественную инфраструктуру. Скажите, пожалуйста, насколько, по вашему мнению, безопасно инвестировать в такие бумаги с учетом того, что инвестор не видит полную цепочку хранения бумаг и не может оценить инфраструктурные риски?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Надо учитывать, что наименьшие риски, если вы торгуете российскими ценными бумагами в российской инфраструктуре, естественно. Учет и хранение иностранных бумаг через дружественную инфраструктуру снижает вероятность возникновения таких инфраструктурных рисков, но полностью не исключает их. Поэтому, на наш взгляд, инвестору по-прежнему надо анализировать, оценивать риски таких инвестиций, и мы продолжаем работать с участниками рынка, чтобы они должным образом информировали инвесторов о присущих таким инструментам рисках. То есть их совсем убрать действительно невозможно. При этом мы с прошлого года принимаем меры для того, чтобы минимизировать инфраструктурные риски для инвестирования в иностранные ценные бумаги, и уже сейчас неквалифицированные инвесторы не могут покупать ценные бумаги недружественных эмитентов. Новые иностранные инструменты допускаются на биржевые торги при условии их обслуживания именно дружественной инфраструктурой, а участники рынка должны уведомлять инвесторов о рисках, которые связаны с такими инвестициями.
ВОПРОС (газета «КоммерсантЪ»):
По прогнозу, вы предполагаете снижение импорта 2024 года от цифр 2023 года. А что мы, исходя из этого, можем говорить о характере импорта 2023 года? Есть ли в нем значительный компонент пополнения запасов на следующие годы, истощившийся в этом году, запасов импорта?
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Алексей Борисович.
А.Б. ЗАБОТКИН:
Наверное, какие-то сюжеты, связанные с тем, что вы сказали, они тоже есть. Мы это таким образом не вычленяем в прогнозе. Логика следующая, что импорт действительно быстро поднялся, в том числе за счет расширения внутреннего спроса и расшивки значительной части ограничений, которые были на стороне импорта. С учетом изменения обменного курса, действительно, в физическом выражении импорт следующего года, скорее всего, будет несколько ниже, чем в этом, но в номинальном выражении, если вы посмотрите на прогноз платежного баланса, импорт в следующем году примерно соответствует в долларовом выражении значениям этого года. Это отрицательное значение, это сокращение импорта с точки зрения ВВП, то есть его вклада в ВВП, это реальная переменная, да. А в номинальном выражении в долларах он такой же в 2024, как в 2023.
Э.С. НАБИУЛЛИНА:
Спасибо за внимание.